— Это еще почему?! — возмутилась Пэтти. — Ты обладаешь даром убеждения, ты отлично говоришь, ты…

— Пэтти, — округлила глаза Леа, — неужели это все обо мне?

Питер окинул Леа оценивающим взглядом и укоризненно покачал головой.

— Она права, Леа. Вы обладаете всеми этими качествами, только почему-то совершенно не хотите поверить в себя…

— Я… — попыталась было оправдаться Леа.

— Идея «Центра» принадлежит именно вам, — перебил ее Питер. — Так что разговаривать с инвесторами — ваша задача.

— Разговаривать с инвесторами, — возразила Леа, — должен тот, кто умеет убеждать и не стушуется перед толпой мужчин в костюмах! А я забуду все, что хотела сказать, как только сяду за круглый стол…

— Этим человеком будете вы — и точка, — отрезал Питер. — Тем более что я уже сообщил этим людям, кому принадлежит идея проекта.

— Какая разница, кому принадлежит идея! — в отчаянии закричала Леа. — Главное, подать эту идею так, чтобы она была услышана! Это задание не для меня! Неужели вы не понимаете?

— Нет, — пожал плечами Питер, — я действительно не понимаю, зачем так упорствовать. Все решено — завтра вы выступите на собрании в «Портвиле». Не сомневаюсь, все пройдет отлично…

Сейчас она с удовольствием послала бы к чертям и проект «Центра», и этого упрямца Питера, и Пэтти, которая почему-то начала плясать под его дудочку… Ладно бы, кроме нее никто не смог бы справиться с этой задачей… Поставить ее перед советом инвесторов — только этим двоим могла прийти в голову такая безумная идея. Конечно, — в этом Леа даже не сомневалась — после ее выступления они не то что не получат денег на строительство «Центра», а будут выставлены за дверь инвесторами, раздраженными ее глупостью… Лучше не придумаешь… Нет уж, она ни за что не обречет себя на этот позор!

— Нет, нет и еще раз нет! — решительно заявила Леа. — Я могу делать все, что угодно, но только не выступать перед людьми, от которых завишу целиком и полностью.

— Не преувеличивай, — махнула рукой Пэтти. — От них зависят только деньги, которые мы можем получить или не получить… Вот и все… Мне кажется, это не смертельно…

— Тогда почему бы тебе самой не выступить на этом чертовом совете?!

Назревавшей перепалке не дал начаться звонок, послышавшийся из холла. Пэтти встала с кресла и направилась к двери.

— Наверное, Пинки и Брэйн, — сообщила она Питеру, демонстративно игнорируя Леа. — Вот сейчас мы спросим у них, что они думают по этому поводу…

Леа всей душой надеялась на то, что ребята откажутся от этой бредовой затеи. Во всяком случае, реалист Брэйн уж точно не допустит того, чтобы Леа, у которой не было опыта в таких делах, выступала на совете…

Своими смешными прозвищами Пинки (Бэзил Коттли) и Брэйн (Эрни Паулс) были обязаны героям американского мультфильма — забавным мышатам Пинки и Брэйну, которые каждый вечер занимались тем, что пытались захватить мир. Конечно, у Бэзила и Эрни не было таких далеко идущих планов, но внешне, да и немного внутренне они напоминали этих мультяшных героев.

Бэзил — высокий и худощавый парень, романтик и шутник, был полной противоположностью Эрни — серьезному, вдумчивому интеллектуалу, коротышке с большой головой, лопоухими ушами и очень выразительными круглыми глазами.

Когда Леа познакомилась с этой забавной парочкой, она никак не могла понять, что может объединять этих совершенно разных людей. Часто говорят, что противоположности сходятся. Наверное, в случае с Пинки и Брэйном было именно так. Они часто спорили друг с другом, Брэйн неустанно подтрунивал над Пинки, а Пинки — насколько позволяла ему природная доброта — над Брэйном. И все-таки эти двое были неразлучны…

Оба в свое время поступили на медицинский факультет в один и тот же университет и окончили его с неплохими отметками. Только после выпуска и Пинки, и Брэйн почему-то выбрали себе профессии, довольно необычные для мужчин. Один занялся профессиональным массажем, другой — косметологией.

Ричи всегда посмеивался над их «призванием» и иногда даже недвусмысленно намекал Леа на то, что ее друзья — люди нетрадиционной сексуальной ориентации. Косметолог, массажист, к тому же оба не женаты… Но Леа прекрасно знала, что это не так, да и потом ей было все равно — и Пинки, и Брэйн нравились ей вне зависимости от того, любят они женщин или мужчин…

— Привет-привет! — изрек свое традиционное приветствие Пинки. — Насколько я понимаю, у вас здесь настоящие предвыборные дебаты…

— Пинки! — взмолилась Леа, жалобно глядя в серые глаза Бэзила. — Они хотят, чтобы я выступила на совете в «Портвиле»… Перед инвесторами…

— Какие злыдни! — расхохотался Пинки. — До чего довели бедную девочку! Что вы ей предлагаете, безобразники? Как вы могли до такого додуматься?

Леа махнула рукой на хохочущего Пинки и переключилась на Брэйна, который задумчиво стоял, прислонившись к дверному косяку, и осмысливал услышанное.

— Ну хоть ты объясни им, что это полный бред… Я не умею воздействовать на других! Ты же знаешь, я не смогу научить говорить и говорящего попугая…

Однако Брэйн, на которого так рассчитывала Леа, был совершенно противоположного мнения на этот счет.

— Леа, дорогая, это ведь твоя идея, — спокойно произнес он. — Лучше тебя никто о ней не расскажет…

— Да вы сговорились! Я-то думала, что ты — реалист! — в сердцах бросила она Брэйну. — Да ведь все как раз наоборот: любой из вас расскажет об этом лучше меня…

Питер развел руками и окинул окружающих вопросительным взглядом. Он никогда еще не встречал такого упрямства. Красивая, умная женщина — как она может быть настолько неуверенной в собственных силах? Даже когда не только он, но и ее друзья дружно пытаются убедить ее в том, что у нее все получится. Хотя, наверное, в том, что сейчас происходит, не только ее вина. Неудачный брак, муж, который, по всей видимости, всегда стоял у нее над душой и не давал принимать решения самостоятельно… Все это, безусловно, сделало свое дело. Кто знает, куда девалась бы его уверенность, если бы на него постоянно давили?

Питер заглянул в глаза Леа — совершенно серые сейчас, стальные, полные какого-то непонятного страха. Она боится принять решение, ей тяжело оттого, что все давят на нее… Пожалуй, Питер погорячился — он был слишком настойчив. И все же она должна сделать этот шаг. Питер был уверен в том, что она справится, а успех — первое средство, вселяющее уверенность в собственных силах. Только как объяснить это Леа, сидящей напротив него с глазами напуганного зверька?

— Послушайте, Леа… — Он окинул ее мягким синим взглядом, от которого по телу Леа пробежала волна приятной слабости. — Мы — одна команда. Я правильно оцениваю ситуацию?

Леа кивнула, пытаясь понять, куда он клонит. Этот мягкий взгляд — полная противоположность той категоричности, которая была выказана в начале беседы, — окончательно сбил ее с толку.

— Значит, — продолжил Питер, — и решение мы принимаем вместе. Давайте поступим по справедливости. Мы проголосуем, взвесим все за и против, оценим верность выбора вашей кандидатуры. Если наша команда все-таки решит, что вы выступите перед инвесторами лучше всех остальных, — так тому и быть. Если нет — мы предложим другую кандидатуру. Вы согласны?