дал им право хамить и пинаться?

– Никто, вы правы. Мы разберемся в этом вопиющем безобразии, если он подтвердится.

– Думаю, не подтвердится, – качнул я головой.

– Почему вы так считаете? – подозрительно покосился на меня лейтенант.

– А в лесу кроме полиции и меня никого больше не было.

– А дрон куда подевался? – у лейтенанта стало такое лицо, будто он подловил меня на противоречии.

– Улетел, как только трое ваших вломились на поляну. Я бы сам улетел, если бы мог. Шуму от них было, больше, чем от стада медведей.

– А разве медведи ходят стадами?

– Может, табунами – я не в курсе.

– Понятно, – лейтенант поднял руку и задумчиво потер пальцем переносицу. – Все равно разберемся.

– Очень надеюсь.

– А что по поводу кражи сообщите?

– Какой еще кражи? Я ничего не крал!

– Да не вы крали, а у вас, – лейтенант склонился над столом и заглянул в планшет. – Вот тут у меня имеются данные из сводки: у вас украли новый телевизор, так?

– Так, – я понял, что с телевизором не пронесло. – Только это не я заявление подавал, а ненормальная электронная баба из фирмы.

– Верно, – удовлетворенно качнул подбородком лейтенант. – Почему лично не сообщили о краже?

– А разве это противозаконно?

– Это, по меньшей мере, странно. И, я бы даже сказал, не совсем обычно.

– Возможно, – согласился я. – Но я вам отвечу теми же словами, которые сказал телефонному чирю из фирмы: ему же хуже.

– Кому?

– Вору.

– Почему?

– А вы сами попробуйте этот телевизор спокойно посмотреть хоть пять минут, тогда узнаете.

Диалог с телефонным интеллектом повторился один в один, мне даже весело стало:

– Каждый день смотрю.

– У вас сколько плюсов?

– Вы о чем?

– О плюсах. Там после буковок «АЙ» еще плюсики стоят.

– Ах, вон вы о чем! Один, насколько я помню.

– Вам повезло, товарищ лейтенант, а у меня было три!

– И что?

– Он не давал мне смотреть фильмы, предлагал животный секс…

– Это как? – раскрыл от удивления рот лейтенант.

– Передачи, разумеется. А вы о чем подумали?

– Зоофилия? – не стал отвечать на мой вопрос лейтенант.

– Еще не хватало! Секс между животными – такие развивающие непонятно что передачи о природе. Только вот мне такого развития не надо.

– Понимаю вас.

– Точно?

– Ну-у…

– Вот именно, что «ну»! Он изводил меня своей болтовней, ввел в растраты, ко мне явилась полиция. И еще не давал слушать Бетховена!

– Собаку?

– Немецкого композитора девятнадцатого века. Классическая музыка.

– Разве такой есть?

–О, уверяю вас, он вполне реален!

– Да? Надо будет как-нибудь обязательно послушать.

– Обязательно послушайте, – а про себя подумал: «Если вытерпишь хоть пару минут…» Там ведь нет так любимых современной публикой «бум-бум» и «тирьям-пам-пам» в трех аккордах на всю музыку и припеве из двух-четырех слов, повторяющихся до бесконечности.

– А я еще хотел купить новый телевизор, – лейтенант в глубоком сомнении почесал щеку двум пальцами. Голос его дрогнул.

– И не рискуйте даже! – я сделал страшные глаза.

– Гм-м! – прочистил Трофимов горло. – Не хотите ли сказать, господин Васильев, что все, случившееся с вами, произошло по вине м-м… телевизора?

– Возможно, – уклончиво отозвался я, уже чуя, чем попахивает.

– Поточнее, прошу вас! – Лейтенант, подвинув планшет к себе поближе, приготовился занести мои показания в программу.

– Если точнее, то – да. Но я ни на чем не настаиваю и ни с кем судиться не хочу.

– Это хорошо, – удовлетворенно кивнул головой лейтенант, склонившись над широким экраном и тыча в него одним пальцем. Губы его беззвучно проговаривали набираемое. – И последний вопрос.

– Слушаю вас! – с готовностью отозвался я, потому как беседа уже порядком меня утомила.

– Как быть с мусором, который вы выбросили за городом на несанкционированную свалку?

Я раскрыл рот для ответа, но так и застыл с отвислой челюстью.

– Что с вами, господин Васильев?

– Н-ничего, – промямлим я, плямкнув губами.

– Вас смущает вопрос?

– Скорее, ответ.

– Чем же, разрешите спросить?

– А вы докажите сначала! – принял я вызывающую позу.

– Пожалуйста, – пожал плечами лейтенант, развернул свой планшет на сто восемьдесят градусов и пододвинул ко мне. – Вот заключение экспертизы. На некоторых элементах пластика обнаружены ваши отпечатки.

Лейтенант победно уставился на меня; я, ошалело, – на экран смартфона. Буквы расплывались перед моими глазами. Впрочем, читать заключение не было никакого смысла, и так все ясно: я попался, как кур в ощип!

– Прочли?

– Прочел, – буркнул я и отвернулся.

– Значит, ваш мусор?

– Мой. Но не весь, разумеется.

– Я понимаю. Такую груду мусора вы бы один за день при всем своем желании не натаскали.

Я незаметно скривил губы в улыбке. Неплохо, видать, квадрокоптер постарался.

– Ну что, будете говорить?

– Я же сказал: мой мусор.

– Зачем вы его там бросили.

– А потому что баки не хотели его у меня принимать и требовали сортировки!

– Почему в утиль не сдали?

– Не додумался, – я опустил глаза и взялся разглядывать свои босые грязные ноги.

– Опять врете?

– Зачем? – пожал я плечами. – Да и какая, собственно, теперь разница – бросил и бросил. Но ведь это не статья.

– Отчего же? Статья, только административная.

– Выпишите штраф, – безразлично ответил я лейтенанту.

– Само собой. Вот только…

– Ну что еще? – я поднял умоляющий взгляд на лейтенанта. Лицо его абсолютно ничего не выражало.

– Экспертиза установила, что осколок пластика, на котором обнаружены ваши отпечатки, мог принадлежать, скажем, некоему изделию. Довольно новому, кстати, поскольку на нем нет следов износа, – лейтенант сделал паузу, а потом добавил. – Ничего не хотите сказать?

– Нет.

– Тогда я скажу: то, что вы выбросили, ранее являлось телевизором, который вы сегодня приобрели в магазине…

– Сегодня?

– А что вас так удивило?

– Я думал, уже утро следующего дня.

– Нет, только вечер сегодняшнего.

– Этот день, похоже, никогда не закончиться, – застонал я, спрятав лицо в ладонях.

– И теперь ничего не хотите рассказать следствию?

– А что рассказывать, если вы и так все знаете? – я сгорбился и облокотился на колени.

– Следствие интересуют не только сухие факты, но и причины, подувшие вас совершить преступление.

– Причины?! – встрепенулся я, стремительно распрямляясь, словно отпущенная, до предела сжатая пружина. От моего голоса лейтенант вздрогнул и вместе со стулом подался на полметра назад. – Вы хотите знать причины? Вот вам причина: чтоб он сдох, этот проклятый искусственный интеллект со всеми его плюсами, сгнил на корню! Чтоб его в бараний рог, сволочь такую, скрутило! Чтоб его динамики треснули и камеры полопались!

– Сядьте! – привел меня в чувство требовательный окрик лейтенанта. Я послушно сел, замолчав и почувствовав полное опустошение, будто меня вывернули наизнанку и хорошенько вытряхнули. – Вот так! – Лейтенант нервно одернул воротничок рубахи и опять придвинулся к столу вместе со стулом. – А теперь рассказывайте