Многие считали Владимира Высоцкого мистическим человеком, провидцем, Кассандрой в мужском обличье.

Иначе как объяснить появление имени Марины Влади в песне Высоцкого «Сегодня в нашей комплексной бригаде…», написанной задолго до их знакомства? Неужто столь сильным было впечатление от кинофильма «Колдунья» по рассказу Куприна «Олеся» («Я увидел ее – и погиб…)? Или исключительно благодаря удачно найденным рифмам («бригаде – маскараде – зоосаде – наряде – дяди – засаде – параде – Нади – Христа ради – Марина Влади»)? Или все же глубинным предчувствием неминуемой встречи («Я ждал ее, как ждут стихийных бедствий…»)?

А может быть, сказалось расположение звезд? Вроде бы нет. Астрологи уверены, что союз Тельца (Влади) и Водолея (Высоцкий) невозможен. В женщине-Тельце проявляются высшие материнские качества земной Венеры, богини любви, сошедшей на Землю. Гармония и покой, дом, дети, семья – вот требования Тельца. А для вольнолюбивого Водолея домашний очаг – отнюдь не рай земной. Он вечный искатель приключений: творчество, друзья, тяга к переменам, путешествиям в его жизни важнее любой оседлости и привязанности… Его дом – весь мир, да у него зачастую и нет дома.

Звездочеты-астрологи полагают, что именно этот союз является классическим примером брака, который не подчиняется законам. Союз Тигра (Марина) и Вола (Владимир) – из числа приключений, а не брачных союзов. И в этом тандеме Вол является добычей кровожадного Тигра…

То есть Владимир и Марина звездам не подчинялись, действовали вопреки. Влади говорила: «Я после всего не верю ни в бога, ни в астрологию».

Можно многое списать на совпадения. Но только не историю, которая в августе 68-го года приключилась с Владимиром Высоцким в славном городе на Неве и имевшую свое продолжение в не менее прекрасном Киеве уже осенью того же года.

В одной из коммуналок на Васильевском острове собралась веселая, разношерстная компания: бородатые геологи, румяные комсомольские активисты, военный летчик Борис, получивший ранение на вьетнамской войне. Украшали компанию, естественно, загорелые студентки в открытых сарафанчиках.

Девушки наварили целое ведро пельменей, потом прибыли ребята с пивом и раками. Не стол – праздник! Было шумно и безалаберно. Постоянно кто-то приходил-выходил. А вот и новые гости – комсорг геологического института Женя Сенькин вместе с каким-то парнем в клетчатой рубашке, рассказывала киевлянка Лена Богатырева, приехавшая навестить подруг. Она предложила погадать на картах. Тот парень в ковбойке спросил:

– Погадаешь мне?

– Пожалуйста.

Разложила карты:

– У тебя много казенных хлопот, казенный дом, казенные дела… Хлопоты впустую. Но это скоро закончится, потом все будет благополучно…

Разложила по-другому:

– Выпадает тебе блондинка. Ты ее любишь, она тебя любит…

– Любит?

– Любит, – отвечаю. – Все у вас сложится. Она принесет тебе известность и богатство. У нее много денег…

– Ну, – говорит, – если все это сбудется, я тебя по-царски отблагодарю!..

И только когда он взял гитару и запел, до Лены дошло – кому она гадала!..

Случайное знакомство имело продолжение. Когда Лена вернулась в Киев, то накануне 7 ноября вместе с подружками решила посидеть в кафе «Эврика» на бульваре Леси Украинки. Играл оркестр, кто-то пел, много танцевали. «Вдруг по залу от дверей покатилась волна аплодисментов, – рассказывала Лена. – Видно было, что они адресованы вошедшей группе людей. И, обгоняя аплодисменты, зашуршал шепоток: «Высоцкий! Высоцкий!»

Высоцкий отделился от компании, поднялся на эстраду и с ходу спел «Охоту на волков». Затем куда-то отошел, появился с бутылкой шампанского – и неожиданно направился к нашему столу. Подойдя, заявил:

– Вот эта девушка мне как погадала – все сбылось! Как в воду смотрела.

Разлил по нашим бокалам шампанское, посидел минут пять, побалагурил. А после говорит:

– Я ведь еще отблагодарить тебя должен! Чего желаешь?

– Песню…

Вставая из-за стола, он попросил мой адрес. Я на салфетке записала: Киев, улица Киквидзе, номер общежития, комнаты – 94 – и фамилию…

– Я для тебя пою, – сказал Высоцкий и вернулся на эстраду.

Спел еще пару песен. После этого под аплодисменты вставшей с мест публики вышел из кафе… Перед Новым годом получила бандероль. Там оказалась катушка магнитной ленты.

Лена включила магнитофон и услышала:

* * *

Семейная история Поляковых-Байдаровых, судьба самой Марины Влади настолько сказочна, причудлива и фантасмагорична, словно сама история российская, и сама по себе (даже без Высоцкого) достойна подробнейшего описания. Каюсь. Ваш покорный слуга, автор данного повествования в свое время приложил к этому руку[5].

В ее роду были и русские, и шведские, и татарские, и даже цыганские корни. Предки происходили из старинной фамилии Энвальдов, обосновавшихся в России еще при Петре Великом. После Полтавской битвы шведский офицер по предложению царя перешел на службу в Российскую армию. Один из продолжателей славной семьи Энвальдов стал адмиралом Балтийского флота. Прабабушка Марины (удивительной красоты татарка) была дочерью влиятельного муллы.

По настоянию родителей деду Марины Евгению Васильевичу Энвальду тоже пришлось пойти по военной стезе. Дослужился до генеральских эполет. Участвовал в Первой мировой, стал георгиевским кавалером. Хотя, боготворя сцену, в молодости едва не оставил армейскую службу, дабы поступить на службу Мельпомене.

В 1919 году многодетной – шесть мальчиков и столько же девочек – семье боевого генерала Энвальда пришлось покинуть Россию. Старшая дочь, будущая мать Марины – Милица, с детства проявляла сценические таланты. Обожала балет и в 17-м даже танцевала в Смольном на прощальном балу перед царской семьей.

«Моя мама, – писала Марина Влади, – была олицетворением безопасности, добра, теплоты. Расцвет ее юности пришелся на революцию – в семнадцатом году ей было 18 лет… Она была среди тех, кто, воодушевившись новыми идеями, вывесил в день восстания красные лоскуты на окнах. Потом она видела, как грабили евреев-суконщиков, и на всю жизнь запомнила, как отливающие разными цветами огромные куски ткани валялись, размотавшись по всей улице. Потом убили ее любимую классную даму – и она, как и многие другие девушки, в страхе бежала за границу…»

В эмиграции Милица поначалу танцевала в Белграде. Выйдя замуж за Владимира Полякова, переехала в Париж и поступила в труппу прославленного театра «Гранд-опера».