Пэйдж зачарованно кивнула.

— И, — продолжал Мэтт, — ты, очевидно, решила сделать первый шаг или — в данном случае — второй, раз уж мы уже однажды оказывались в этом номере. Ты поняла, что я не стану ничего предпринимать, потому что я джентльмен, и твой клиент, и лучший друг твоего кузена.

— Ты был прав во всем — за исключением последнего. Могу тебя заверить, я меньше всего думала об Уолкере.

— Я обещал ему, — признался Мэтт, — что не причиню тебе боль.

— Во-первых, я не отчитываюсь перед братом. А во-вторых, — Пэйдж обняла Мэтта, — это не причинит боли. — Она приподнялась и поцеловала его. — Разве тебе больно? — Девушка снова поцеловала его, на этот раз более требовательно. — Я взрослая женщина, Мэтт.

— Я заметил.

Третий поцелуй вскружил голову настолько, что все мысли испарились.

Пэйдж откинула голову, предлагая ему свою шею, чем Мэтт тут же воспользовался, покрыв ее поцелуями, теплыми и влажными. Она затаила дыхание, он застыл.

— Пэйдж, — Мэтт чувствовал, как напряглись ее соски. Он коснулся их большими пальцами, истекая слюной, чтобы попробовать их на вкус. — Детка, ты уверена?

— Мэтт, я больше не заплачу, — тихо пообещала она. — Клянусь тебе. Я знаю, что делаю. И я хочу заняться с тобой любовью.

Его сердце сжалось. Он хотел секса, она — любви.

Но прежде чем Мэтт смог додумать, Пэйдж взяла его руку и запустила ее под свитер. Под ним ничего не было.

Она не надевала лифчик? Тело словно обдало жаром. Мэтт напрягся, чувствуя мгновенное возбуждение.

Секс, любовь — какая разница?

— Красавица. — Мэтт заглянул в ее глаза. — Ты красавица, Пэйдж Эштон, ты знаешь это?

Она сняла свитер и бросила его на стул.

— Рядом с тобой, Мэтт, я чувствую себя именно такой.

Мэтт вел Пэйдж за собой в спальню, а в голове раздавался отчетливый голос: «Леди и джентльмены, тело выиграло бой. Мозг в нокауте».

Проходя через ванную, Мэтт захватил из ящика три презерватива, мысленно поблагодарив персонал отеля.

Он уложил Пэйдж на простыни, лаская ее тело, углубляясь в нее все больше с каждым поцелуем. Снял майку, предоставив Пэйдж исследовать его грудь. Потом Пэйдж коснулась пальчиками его губ.

— Я так мечтала об этом, — шепнула она.

— Я тоже, — отозвался он.

Лаская ее грудь языком, Мэтт избавлялся от одежды, разделяющей их тела. Его глаза наконец привыкли к темноте. Он заметил влажные кудряшки на ее теле.

— А это моя самая любимая фантазия… — Мэтт спустился к ее ногам, жаждая вкусить ее нектар, но она притянула его к себе и поцеловала.

— Я не могу ждать. Надень презерватив.

И как только он сделал это, Пэйдж изогнула спину и впустила его в себя.

Их движения, сначала медленные, ускорялись и снова замедлялись, как в классической музыке. Плавная мелодия, потом неистовое стаккато — и наконец крещендо.

Пэйдж вонзила ногти в его плечи, не способная думать, полностью теряя контроль над собой.

В эту секунду Мэтт проиграл свою битву. Он попросту растворился в Пэйдж.

— Что ты загадала тогда?

Этот вопрос был первым, что услышала Пэйдж, открыв глаза. Она не сразу поняла, о чем говорит Мэтт, но потом улыбнулась ему.

— Мое желание сбылось вчера ночью.

— Ты попросила ночь со мной?

— Я не такая жадная, Мэтт. Я загадала всего лишь поцелуй. А раз уж ты поцеловал меня раз сто в последние шесть часов, мое желание сбылось.

Пэйдж потянулась к Мэтту, и они снова поцеловались.

— Сто один, — произнесли оба в унисон и рассмеялись.

— Но ты не уточнила, куда я должен поцеловать тебя, — соблазнительно прошептал Мэтт, лаская Пэйдж.

Ее смех сменился стоном удовольствия.

— У меня был всего лишь пенни. А такой поцелуй стоит четвертак.

Мягко рассмеявшись, Мэтт принялся ласкать ее тело, пока снова не разжег в ней безудержное пламя, сжигающее их двоих в едином танце страсти.

А когда оба, довольные и насытившиеся, лежали рядом, Мэтт произнес игриво:

— Я же говорил, осторожнее с желаниями.

— Но ты так и не сказал, что пожелал. А я буду рада исполнить все твои желания, как только смогу нормально дышать.

Мэтт блаженно закрыл глаза, а потом словно вспомнил что-то. Он поднял голову и взглянул на часы.

— Почти девять. У тебя собрание в одиннадцать, успеешь?

— Тебе так не терпится избавиться от меня?

— Разве похоже на то? — Мэтт притянул ее к себе, давая понять, насколько он возбужден.

— И ты не сказал, что пожелал.

Мэтт приподнялся и чмокнул Пэйдж в носик.

— Я пожелал, чтобы Уолкер не убил меня за то, что я соблазнил тебя. Если хочешь помочь мне, то лучше тебе приехать домой с чертовски хорошим оправданием.

— Ты прав. Мне пора домой.

— Я хочу снова увидеть тебя.

— Мы увидимся на следующей неделе по…

— Нет. Не по делам. Просто… Сможешь приехать ко мне домой? Сегодня. Я приготовлю обед.

— Не знаю. — (И почему Пэйдж вдруг так расстроилась?) — Может, я позвоню тебе попозже, расскажу, как все прошло дома?

— А почему бы тебе просто не приехать, скажем, часикам к шести и… остаться на ночь.

Пэйдж ждала от разума помощи в таком решении. Обычно она слышала голос здравого смысла, но не сейчас.

— Хорошо, — шепнула она. — Я приеду.

— Заходить с черного хода — старый трюк.

Пэйдж замерла на нижней ступеньке и сглотнула. Черт! Уолкер на кухне. Девушка специально подъехала с черного хода, чтобы незаметно проскользнуть к себе и переодеться перед семейным собранием.

— Доброе утро. Все собираются в библиотеке, да? — Пэйдж заторопилась к лестнице, ведущей в ее комнату наверху.

Не ответив, Уолкер возник на пороге ее комнаты.

— Где тебя, черт возьми, носило?

— Я выходила.

— На всю ночь? С Чемберленом?

Пэйдж ненавидела вранье и не собиралась сейчас врать брату. Зачем?

— Да. На всю ночь. С Мэттом.

— Проклятье! Пэйдж, разве можно быть такой глупой?

— Я не нуждаюсь в твоих суждениях о том, что глупо, а что нет, Уолкер, — отрезала девушка.

— Он поматросит и бросит.

— Это я уже слышала.

— Я серьезно, Пэйдж. Мэтт меняет женщин как перчатки.

— Я развлекаюсь. Мы нравимся друг другу. Это преступление, Уолкер?