Тут сэр Эйдан обошел коляску и помог Норе спуститься. Она уже приготовилась сойти по ступенькам, но он вдруг обхватил ее за талию, а затем поставил рядом с собой. Нора хотела возмутиться, но Кейн тут же отпустил ее и с улыбкой отступил на шаг. Вероятно, он поступил как галантный джентльмен, но все же ей показалось, что его ладони задержались на ее талии немного дольше, чем требовалось.

Окинув взглядом развалины замка, Нора спросила:

— Кому он принадлежал?

— Кассандра сказала бы, что он до сих пор принадлежит волшебному народцу, феям и эльфам. На самом же деле этот замок — подарок одного ирландского вождя своей невесте.

— Вождь, должно быть, очень любил девушку, если преподнес ей такой красивый подарок.

— Боюсь, что их история не более радостная, чем легенда о Тристане и Изольде. — Эйдан пожал широкими плечами. — На эту мысль меня наталкивает тот факт, что даму, о которой идет речь, окрестили Мейр Тысяча Слез. Говорят, она была самой красивой и самой добродетельной женщиной, когда-либо ступавшей по ирландской земле.

— Но почему она была такой несчастной? Потому что замок подвергся разрушению? Неудивительно, что это разбило ей сердце.

— Нет, замок был разрушен гораздо позже, когда Кромвель превратил Ирландию в пепелище, — проговорил Эйдан с гримасой боли.

— А что же случилось с Мейр Тысяча Слез? — спросила Нора; ей захотелось узнать побольше о женщине, для которой был сооружен замок красоты.

— Согласно легенде, мой предок по имени Ирмон О'Кейганс заключил с одним из вождей пари. Он обещал сделать так, что жена другого вождя понесет в своем лоне ублюдка. В случае своего выигрыша он должен был получить сто голов скота и золотое ожерелье. Легенда гласит, что Ирмон, используя искусство друидов, изменил внешность и стал похожим на мужа Мейр, а затем под покровом темноты проник к жене вождя. Она приняла его без колебаний, потому что любила мужа больше жизни. Но искусство друидов не позволило Ирмону перенять и поведение вождя, и Мейр заподозрила неладное.

Но она постаралась прогнать сомнения. Когда же родила сына, вся страна встретила это событие с большой радостью. Однако прошли годы, и мальчик вырос. Не имея ни малейшего сходства с вождем, которого она обожала, он стал зеркальным отражением моего предка, обладавшего, как и я, дурной славой человека, не способного пропустить ни одной юбки. Десять лет Мейр пользовалась всеобщей любовью. Особенно боготворил ее сам вождь. Но ничто не могло спасти ее от злых сплетен. К тому же, хотя она являлась женой вождя, у нее больше не было детей — только этот мальчик:

— Но она не могла знать, не могла даже догадаться, — посетовала Нора со вздохом.

— Да, верно, — согласился Эйдан. — Тогда она не знала, что неотвратимо приближается к неизбежному. В попытке очистить свое имя эта добрая женщина обратилась с мольбой к Пресвятой Деве, чтобы та помогла ей как-то доказать свою невиновность. Благословенная Богородица ответила ей во сне. Мейр Тысяча Слез собрала весь клан у подножия Холма ночных голосов, где была скала, обладавшая якобы волшебной силой. Сюда же Мейр велела привести моего предка. Мейр попросила Ирмона поклясться у священной скалы, что она была честной и верной женой вождю и никогда ему не изменяла.

— И что было потом?

— Мой предок положил руку на камень и попытался солгать. В этот момент какая-то неведомая сила, якобы заключенная в камне, повергла его на землю и сокрушила.

Нору словно обдало холодной волной.

— Вероятно, это просто сказки. Камень не может обладать…

— Не важно, какая сила разоблачила ложь моего предка, — продолжал сэр Эйдан. — Во всяком случае, жена вождя сразу же поняла, что произошло. Сам факт; что она непреднамеренно предала своего мужа, стал для благородной леди нестерпимой болью. А сознание того, что ее сын оказался незаконным, было настоящей пыткой. Но больше всего страдала она из-за того, что вождь, в котором она не чаяла души, не смог простить ей своей поруганной чести. Его уязвленная гордость потребовала, чтобы он отказался от жены. Мейр впала в тоску и в конце концов бросилась вниз с высокой крепостной стены. Люди рассказывают, что и сейчас порой можно слышать ее стенания.

— Какая трагическая история, — промолвила Нора со вздохом.

Эйдан уклончиво пожал плечами:

— Большинство историй имеют трагический конец, если действующие лица по глупости раскрывают свои сердечные тайны.

Осторожно ступая среди валунов, поросших полевыми цветами, Нора приблизилась к стене замка красоты и приложила руку к изъеденному временем и непогодой камню. Ее ладонь словно обожгло болью, и она почти физически ощутила биение пульса людей, когда-то здесь обитавших, любивших и встретивших здесь свой конец.

— Кассандра сказала бы, что эти легенды исполнены романтики, — прошептала она.

Эйдан снова пожал плечами:

— Скорее они чертовски унылые! Уже одной достаточно, чтобы мужчина навсегда отрекся от женщин. Да-да, подобные истории никогда не имеют счастливого конца. Скажите, вы можете представить, чтобы Тристан и Изольда в финале своей истории понеслись вприпрыжку в замок, чтобы беспечно предаться любовным утехам и грызть леденцы? Или представьте Орфея и Эвридику, играющих среди луговых цветов в блаженной радости. Нет, несчастные глупцы всегда находят один и тот же конец: всепоглощающую боль и смерть, неизменно героическую, конечно же. — Эйдан поморщился. — Как будто это может компенсировать все, через что им довелось пройти. Страдания и смерть — вот конечный результат всех этих легенд о любви, над которыми вы, женщины, любите проливать слезы.

К своему удивлению, Нора поймала себя на том, что не может удержаться от улыбки.

— Наверняка найдется история и со счастливым концом.

— Во всяком случае, мне на ум ничего не приходит, — проворчал Эйдан. Он вдруг пристально взглянул на нее и добавил: — Интересно, чем закончится наша история? Нора, как вы думаете?

Нора отвернулась и с деланной непринужденностью проговорила:

— Мне хотелось бы надеяться, что вполне благополучно. Нам нужно только заранее договориться, чтобы исключить приступы ревности, роковое любовное зелье и тому подобные вещи. Но мне точно известно: наша история будет иметь конец. Учитывая же все остальные обстоятельства, можно утверждать: чем скорее это случится, тем лучше.

— Значит, вы уже готовы расстаться со мной? — спросил он с улыбкой. — Интересно, смогу ли я заставить вас изменить решение?

Ее пронзила дрожь, когда она почувствовала, как ей на плечи легли руки Эйдана. Он осторожно повернул ее лицом к себе и заглянул ей в глаза.

— Нора, вы верите в судьбу?

— В судьбу? — переспросила она шепотом.

— Говорят, что некоторые события предопределены, как бы мы ни старались поступать по собственному усмотрению. Вы верите в это?

— Конечно, нет. Я… — Она издала нервный смешок. — А впрочем, мне следует верить в судьбу. Да, пожалуй, я верю в нее. Об этом свидетельствуют мои поступки. Я словно утратила рассудок, когда получила ваше письмо… Письмо, адресованное женщине, готовой стать вашей невестой.