Мужчины в качестве застежек чаще использовали шнурки с наконечниками (points). Это были короткие полоски кожи, ткани или тесьмы с металлическими наконечниками на обоих концах. Они были похожи на короткие шнурки для обуви и использовались для того, чтобы скреплять мужскую одежду. Их продевали через специальные отверстия. Прежде всего они нужны были для крепления плундр к дублету, но их также можно было использовать для того, чтобы зашнуровать переднюю часть дублета, и в ранние годы эпохи Тюдоров, чтобы прикрепить рукава. Производство этих металлических изделий было кропотливой работой, но их создавали в огромных количествах практически за бесценок. Из тонкого листа металла вырезали нужную форму, пробивали в нем два отверстия, а затем скручивали, чтобы получился наконечник шнурка цилиндрической или конической формы. Металлический наконечник прикрепляли к концу тесьмы (обычно это была тесьма, поскольку она носилась лучше) и продевали кусок проволоки сначала через одно отверстие, потом через тесьму и через другое отверстие. Проволоку обрезали, и острыми ударами молотка расплющивали концы, создавая крошечную заклепку. Если булавки продавались тысячами, то готовые шнурки с наконечниками продавались дюжинами. В 1588 году у Уильяма Дэвиса в его лавке в Уинслоу был запас из 3000 булавок и 14 дюжин шнурков с наконечниками. Четырьмя годами ранее в гораздо более крупном городе Ипсуиче у Джона Сили в лавке было 1500 булавок и 12 дюжин шнурков с наконечниками. Это были совершенно обычные, повседневные вещи, при этом абсолютно необходимые.

Пуговицы также были предметом мужского гардероба. Они использовались для того, чтобы покрасоваться: в инвентарях аристократии изобилуют золотые, серебряные и даже инкрустированные бриллиантами пуговицы. Богачи стремились впихнуть как можно больше таких пуговиц на передние части своих дублетов. На передней части черного шелкового костюма, который портной так спешил закончить, было сорок одно отверстие для пуговиц, а еще четыре отверстия находились на жестком воротнике. На каждом рукаве от предплечья до запястья было еще по семь отверстий для пуговиц. Сами пуговицы, к сожалению, не сохранились, возможно потому, что были срезаны для другого костюма. Они были слишком ценными, чтобы ими разбрасываться. На этом дублете пуговицы были расположены так часто, что касались друг друга. Должно быть, это сильно затрудняло пошив, но выглядело великолепно.

То, что пуговицы считались предметом мужского гардероба, становится очевидным, когда вы сталкиваетесь с многочисленными жалобами второй половины XVI века на то, что женщины одеваются как мужчины. Вокруг этой «проблемы» звучали голоса, полные праведного гнева. Утверждалось даже, что два пола бывает сложно отличить друг от друга. На самом деле речь шла в основном о пуговицах и шляпах. Женщины, которых обвиняли в том, что они одевались как мужчины, по-прежнему носили юбки, о чем свидетельствуют некоторые ксилографии того времени, но лиф их платьев, расшитых пуговицами, имитировал мужской дублет, а на головах вместо капюшонов или вуалей они носили фетровые шляпы — несомненно, мужской предмет одежды.

Стоит ли завтракать? Это был дискуссионный вопрос. Сэр Томас Элиот в своем «Замке здоровья» в итоге решил так: «Я думаю, что в этом королевстве завтрак необходим». Тем самым он опровергал более древнюю рекомендацию, согласно которой здоровым взрослым мужчинам следовало ждать до обеда. Средневековые советы позволяли маленьким детям, беременным женщинам, кормящим матерям и больным наслаждаться завтраком, но из счетов домохозяйств и уставов аристократических домов становится ясно, что завтрак не был частью обычной рутины их мужского населения. Имейте в виду, что во многих домохозяйствах обедали в 10 утра, поэтому здоровым людям было нетрудно подождать до обеда. К 1530-м годам, когда сэр Томас Элиот писал свою книгу, обед стал сдвигаться на более позднее время, и чаще всего обедать стали в полдень. Аргументы сэра Томаса были основаны в большей степени на особенностях английского климата. Старая рекомендация воздержания от еды до обеда была написана людьми, живущими гораздо южнее, в Средиземноморье, и предназначена для их же соотечественников. При этом в холодном и сыром английском климате, утверждал сэр Томас, нужна другая диета: людям здесь нужно «топливо».

Двадцать лет спустя Эндрю Бурд, бывший монах, путешественник и врач, был больше обеспокоен тем, что́ вы ели за завтраком. По его мнению, бекон и жареные яйца, которыми питались работающие мужчины, не очень подходили для джентльмена. Джентльмену лучше есть яйца пашот. Это самая ранняя запись о плотном английском завтраке, и уже тогда его охарактеризовали как нездоровый и ассоциирующийся с рабочими. Однако много ли работающих людей действительно могли позволить себе есть бекон и яйца на завтрак — уже другой вопрос.

Большей части населения приходилось около часа работать перед завтраком. Джон Фитцхерберт в своей «Книге о хозяйстве» говорит женам, что перед тем, как делать завтрак для всей семьи, им нужно подмести дом, почистить стойку с посудой (буфет или сервант, где хранились тарелки) и привести все в доме в порядок, затем подоить коров и процедить молоко, покормить телят и одеть детей. В это время мужчины кормили скот, чистили коров и быков и приводили в порядок упряжки. Поскольку летом люди вставали в 4 утра, завтрак в деревне был около 6 часов. Это был семейный прием пищи, в котором участвовали все живущие в доме слуги. Поскольку завтракали не сразу после пробуждения, помимо хлеба и эля можно было быстро приготовить горячее блюдо, что-то сытное. Конечно, когда жареный бекон и яйца, копченая сельдь или каша были доступны, то были желанным дополнением к завтраку. В более поздних текстах о сельской жизни упоминаются блинчики. В кулинарных книгах эпохи Тюдоров также много рецептов различных блинов и фриттеров. Мне больше всего нравятся дольки яблока, которые окунают в смесь эля, муки и яичного теста, а затем жарят в масле.

Расписание торговцев и рабочих в городе было схожим. Первый закон о продолжительности рабочего дня был принят в 1495 году, и в его преамбуле были жалобы на то, что некоторые работники опаздывали и слишком долго завтракали после того, как пришли на работу. Новый закон предусматривал начало рабочего дня в 5 часов утра, а зимой нужно было приходить на работу, когда «занимается день». Джеймс Пилкингтон, который в первую половину правления Елизаветы занимал кафедру епископа Даремского, жаловался, что «работающий человек будет долго отдыхать утром; добрая часть дня проходит, прежде чем он придет на работу; затем он должен позавтракать в свой обычный час, хотя и не заслужил этого, или же будет недовольно ворчать и роптать». Таким образом, кажется, что обычно в 6 часов завтракали все, даже те, кто любил поваляться с утра в постели, и этот завтрак съедали не до начала работы, а в перерыве во время рабочего дня. Завтрак торговца вполне мог состоять просто из хлеба и эля, взятых из дома, но те, кто работал в городе, могли зайти в лавку с пирожками или к продавцу горячего мяса, чтобы купить что-то более сытное.