сверху наложили бинт? Характер ранений пилота нам неизвестен. Были они пулевыми, или их нанесли поражающие элементы зенитной ракеты, остается лишь гадать. Да не так это и важно. Важно то, что на борту сохранил дееспособность, по крайней мере, один пилот. А иначе, повторюсь, атаки истребителей не имели бы смысла. На нем сейчас лежала главная ответственность за судьбу самолета и пассажиров.

Давайте поразмышляем над тем, чем был опасен выживший после двух взрывов пилот. Несомненно, самую первую задачу, которую он видел перед собой, было снизить высоту и скорость воздушного судна. К этому вынуждала разгерметизация корпуса самолета. Регенеративные патроны вырабатывают кислород только в течение пятнадцати минут. И за это время требовалось достигнуть более комфортной высоты в 3000 метров. Беглый осмотр кабины: ледяной воздух, врывающийся через выбитые стекла, и разбитая вдребезги панель управления, очевидно, убедили его, что проще всего это будет сделать, получив доступ к автопилоту по WI-FI или Bluetooth. У наземных операторов, ведущих рейс МН17 к месту окончательной гибели, была другая задача – доставить лайнер туда точно по расписанию, без опоздания. Поэтому все попытки получить доступ к бортовому компьютеру были заблокированы. Что оставалось делать пилоту? Я не авиатор, могу лишь предполагать. Отдал бы многое за то, чтобы услышать суждения по этому поводу опытного пилота, летавшего на «трех семерках». Вариант, отключив бортовой компьютер, перейти на прямое управление лайнером при помощи уцелевшего справа штурвала, отпадал. Никакой человек не смог бы выдержать длительного пребывания в кабине с разбитым стеклом на высоте 10000 метров, где температура воздуха приближалась к минус 50°. Наиболее приемлемым, на мой взгляд, решением являлось заглушить один из двигателей. Парадокс, садиться и даже взлетать с одним работающим двигателем лайнер может, но поддерживать крейсерскую скорость на эшелоне 330 – нет. Trent 800, установленный под крылом малайзийского «Боинга», использует для создания тяги, кроме керосина, еще и воздух, который под давлением загоняется в камеру сгорания. Чем больше высота полета, тем более разреженная атмосфера вокруг, а значит, и давление воздуха будет ниже. Соответственно, снижается и тяга.

Каким бы ни был план действий пилота «Боинга», судя по всему, он грозил срывом всей операции. Для нейтрализации его задействовали боевую авиацию. Что именно так упорно, раз за разом заходя в лоб лайнеру, расстреливали украинские истребители, я знать не могу. Возможно, главной их целью был пилот, а может – управляющая аппаратура. Расстреляв весь боезапас, находящийся в пулеметных контейнерах, последнюю очередь кто-то выпустил из штатного пушечного 30 мм вооружения. Что интересно, заходил он в атаку на лайнер сбоку. Это говорит о высочайшем профессионализме летчика. Истощив запас патронов в подвесных контейнерах, истребители ушли на базу, а лайнер продолжил свой путь на восток, навстречу неминуемой гибели. Что чувствовали в тот момент несчастные еще живые пассажиры? Только холод и боль. Забортный воздух, врывающийся через пробоины, моментально остудил салон, превратив его в большой морозильник. Постепенно отрываемые от корпуса фрагменты обшивки усугубляли ситуацию. Дыра в крыше неуклонно росла. В этих жесточайших условиях процессы охлаждения организма должны протекать во много раз быстрее. Большое количество абсолютно или до нижнего белья раздетых пассажиров говорит о том, что за пол часа с небольшим полета к месту окончательной гибели многие успели умереть от переохлаждения.

Финальная сцена. Барабанная дробь. Летающий морг со скончавшимися от полученных травм, умершими от недостатка кислорода и замерзшими пассажирами на борту входит в зону действия Усть-Донецкого радара. Ростовский диспетчер начинает звонить своему днепропетровскому коллеге с просьбой, перенаправить рейс МН17 на путевую точку RND, заранее отводя его от опасного сближения с другими воздушными судами, находящимися на направлении его движения. Днепропетровск соглашается и дает соответствующее указание лайнеру. Удаленные операторы, ведущие его, отвечают на запрос. Кстати, еще 3 августа 2014 года малайзийская газета New Straits Times со ссылкой на источник, близкий к международному расследованию, привела интересный факт: последний голос, который был услышан на записи переговоров экипажа с диспетчером, не принадлежал пилоту! До взрыва остается уже меньше минуты. Технические специалисты закончили подчищать записи черного ящика. Теперь, как только транспондер отправит наземным станциям свой последний отчет (очень важно зафиксировать координаты самолета перед гибелью), можно будет завершать операцию. В 13:19:59 (UTC) отчет прошел. Руководитель нервно потирает руки и отдает команду. Одно нажатие на клавишу, подтверждение на запрос «Выполнить?» и все. В воздухе раздается взрыв, на экранах мониторов появляется серая рябь, обломки «Боинга» сыплются на многострадальную землю Донбасса. Занавес. Аплодисменты.

После катастрофы: хроника большой лжи

Сразу после крушения рейса МН17 мы все попали в странную и страшную ситуацию, когда, как пел Вертинский: «…партнеры ваши – шулера, а выход из игры уж не возможен». Не предъявляя никаких доказательств, Россию заведомо признали виновной и сразу же обложили санкциями. Нас наказывали, как в 38 году – без суда и следствия, по решению особой тройки. Не будь у нашей страны спасительной ядерной триады, вполне мог быть поднят вопрос и о принудительной смене правящего режима при помощи военной силы. Но, к счастью, нашему руководству хватило ума, не разоружиться полностью в первые же годы так называемой «независимости». Эту новую необъявленную войну, начатую против нас, мы, как и в 41 году, встретили абсолютно неподготовленными. Противник действовал умело и во всеоружии. Мы же вынуждены были ввязываться в бой, что называется, «с колес». Как итог: она проиграна вчистую, полностью и безоговорочно. Я бы даже назвал этот разгром информационной Цусимой. Столь же катастрофическими были и последствия.

После громких заявлений украинского президента и его команды наше руководство могло рассматривать только три версии катастрофы. Первая: самолет потерпел крушение по техническим причинам, но Украина хочет использовать эту ситуацию для достижения своих корыстных целей. Вторая: лайнер сбит по ошибке украинской ПВО, и Порошенко хочет выпутаться из этой щекотливой ситуации, свалив всю вину на нелюбимого соседа. Третья: рейс МН17 стал жертвой операции западных спецслужб, направленной против России. В катастрофе пострадали граждане нескольких государств. И в первые дни еще теплилась надежда на то, что лидеры этих стран не позволят завести следствие по ложному пути. 18 июля туман начинает понемногу рассеиваться. Выступление президента Обамы, заявившего, что США располагает доказательствами старта ракеты, подбившей лайнер, с территории, контролируемой ополчением, расставило все точки над «i». Становилось понятно, что первые два варианта отпадают сами собой. Средства ПВО, имевшиеся у ДНР, никак не могли достать до лайнера, летящего на такой высоте, но и спецслужбы США ошибаются редко. Видимо, делали попытки связаться с американской стороной и