Пусть он и не умеет спонтанно выражать свои чувства, зато у нее это отлично получается.

Выключив огонь под сковородкой, Далтон повернулся, обнял Лэйни и, когда она подняла лицо, поцеловал ее и в очередной раз поразился тому, как хорошо она подходит для его объятий и поцелуев, так хорошо, что можно даже подумать, она специально для них создана. Подавшись немного вперед, Далтон вновь усадил ее на стол, и ее ноги сразу же обвились вокруг его талии, притягивая к себе еще ближе. Далтон почувствовал, как в нем разгорается желание. Но он же и так занимался с ней любовью весь вечер. Разве можно хотеть ее опять так скоро?

Глупый вопрос — конечно, можно.

Он хотел ее опять, потому что хотел ее всю жизнь. Все так просто. Все так сложно.

Перед тем как одеться, Лэйни выгнулась и потянулась, но не успела она надеть кофточку, как руки Далтона уже ласкали ее грудь.

— Руки прочь. — Она шутливо стукнула его по рукам. — По крайней мере до тех пор, пока меня не покормишь.

Как бы в подтверждение ее слов у нее в животе заурчало, и Далтон не выдержал и поцеловал этот прелестный животик:

— Ваше желание для меня закон.

Лэйни весело рассмеялась, но где-то глубоко внутри ее проснулись сомнения. Ведь если оставить шутки, то добром все это не кончится. Последняя великая любовь, сопровождавшаяся трехразовым сексом в день, случилась с ней еще в колледже, но она едва пережила расставание с тем парнем. Что же с ней будет на этот раз?

Раз за разом предаваясь любви на яхте, она почти забыла обо всем на свете. Но теперь вспомнила. Между ними слишком много всего, слишком много лжи. У них нет будущего, и очень опасно об этом забывать, даже на секунду. По крайней мере, опасно для ее сердца.

— Чего ты такая серьезная? — поинтересовался Далтон, застегивая рубашку.

Ну и что ему ответить? «Боюсь, что ты слишком хорош для меня»? «Боюсь в тебя влюбиться»?

— Я серьезно хочу есть, а ты обещал мне фри… ту штуку по типу омлета.

— Фриттату.

— Точно, так что я жду.

Только когда они уселись за стол, Лэйни набралась храбрости и спросила о том, что все время ее тревожило:

— Расскажи мне о Порции.

— Что рассказать?

— Ты ее любил?

Любил? Да что он мог знать о любви в двадцать два года? Да и сейчас что он о ней знает?

— Я считал, что мы отлично друг другу подходим.

— Значит, нет.

— А какая разница?

— Не знаю, но вы были женаты восемь лет. Это очень много, президенты и то выбираются на меньший срок. И я никогда столько времени не занималась чем-то одним, но когда ты говоришь о ней, то я не слышу в твоем голосе никаких чувств. Ни страсти, ни ненависти, ни сожаления, совсем ничего.

— А что ты хочешь там услышать? По-твоему, я должен сходить по ней с ума или мечтать прикончить?

— Не знаю, что-нибудь. Что-нибудь, что говорило бы, что ты хоть что-то к ней чувствуешь. Женился же ты на ней зачем-то, зачем-то столько времени с ней жил, а потом зачем-то развелся.

Далтон устало выдохнул и провел рукой по волосам:

— Слушай, я женился на ней, потому что так и должно было быть. Ее всегда готовили стать отличной женой для такого человека, как я. Она красивая, у нее хорошие связи, она знает тех же людей, что и я. Хороший разумный брак.

— Сделал ли он тебя счастливым?

— А мне никто никогда не говорил, что счастье необходимо для жизни. Важна лишь работа, ты посвящаешь себя компании, забывая обо всем остальном. Счастье и любовь — лишь сказки для бедных. У богатых есть дела поважнее. Вот чему меня учили с детства.

— И ты в это веришь?

— Меня так воспитали. Я всегда считал, что любовь — просто красивое слово для обозначения физического желания. Чувства — это слабость. Не стоит выбирать деловых партнеров по любви, а компанию — по красивому логотипу.

Лэйни покачала головой, пытаясь разобраться в собственных чувствах:

— Если ты во все это веришь, зачем ты ее бросил?

— Это она меня бросила, а мне оставалось лишь тихо радоваться, ведь я никогда не был с ней счастлив, но упрямо пытался наладить наши отношения.

— А почему она тебя бросила?

— Мне всегда казалось — хватит и того, что мы друг другу подходим. А ей этого оказалось мало. В отличие от меня она хотела детей. Хотела большего, чем я мог дать.

Довольно долго Лэйни молча ковырялась вилкой в фриттате.

— Понятно, — наконец выдохнула она.

Он так и не смог полюбить женщину, с которой восемь лет прожил в браке. Раз уж невероятно красивая, хорошо образованная и практически идеальная Порция не смогла завоевать его сердце, то и у нее это никогда не получится.

Но не успела она еще додумать эту грустную мысль, как Далтон приподнял ее подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

— Я пытался что-то к ней почувствовать, но не мог. Если бы я с самого начала знал, что она хотела моей любви, то ни за что на ней не женился бы. Но когда я привез тебя сюда, то понимал, что полумерами ты не ограничишься. Я ранил Порцию. Но тебя я не раню ни за что.

Сердце Лэйни билось все быстрее и быстрее, она не могла отвести от него глаз.

— Хватит.

— Чего хватит?

— Просто хватит, хорошо? — воскликнула Лэйни, отталкивая от себя тарелку. — Хватит притворяться, что между нами что-то есть. Хватит делать вид, что я тебе важна.

— Почему? Ты действительно очень важна для меня. Почему тебе так сложно это понять?

Далтон попытался накрыть ее ладонь своей, но она отдернула руку:

— Нет, тебе нет до меня никакого дела. Ты вернулся в мою жизнь всего пять дней назад. Ты едва знаешь меня, и тебе нет до меня никакого дела.

— Мне лучше знать, что я чувствую.

— Ты едва знаешь меня, — настойчиво повторила Лэйни, надеясь, что он наконец-то оставит ее в покое.

Вот только Далтон был другого мнения. Еще бы, его ведь не так легко напугать, к тому же он ничего не знает о том океане лжи, что их разделяет, не знает, что бабушка украла деньги у его семьи, а сама она ее покрывает.

А даже если бы он все это и знал, то они все равно не могли быть вместе. Они не созданы друг для друга, и этим все сказано.

— Слушай, Далтон, ты сам сказал, что с семи лет все твои решения были направлены на одну-единственную цель — стать отличным лидером «Инноваций Кейна». Так что ты был самым послушным подростком в мире.

— И при чем здесь это?

— А при том, что ты выкинул меня из своей жизни просто потому, что я не отвечала этой цели.