Сердце мое заколотилось еще сильнее, чем когда вокруг сверкали молнии. Неужели у ректора индивидуальные занятия так поздно? Но не с Вольпиной же! А с кем?

Я с трудом поборола желание заглянуть в дверную щелку.

Опять подслушиваю… Почему я всегда подслушиваю?!.

Потому что никто не говорит со мной открыто и напрямую. Да, именно так.

Заглушив хотя бы частично угрызения совести, я слушала дальше. Кому он там читает нотации? В такое время! Бориска был уверен, что все спят.

– Спокойствие, выдержка, хладнокровие – вот что должно быть девизом настоящего волшебника, – продолжал Кош Невмертич. Помолчал и добавил: – И настоящего мужчины.

– Легко сказать, – хмыкнул кто-то в ответ.

– Согласен, – тут же ответил ректор. – Говорить легче, чем делать. Но кто сказал, Царёв, что будет легко?

Царёв. Там был Царёв. Конечно, мажорчику полагаются занятия не меньше, чем с ректором. Смешно. Учит его, как быть настоящим мужчиной. Выпороть его надо было, за фертель, что он перед соревнованиями с «приматами» устроил.

Слушать это было неинтересно, и я пошла в общежитие. Пусть тратит время на этого мелкого гадёныша. Если на других потратить жалко. А я – спать. Только тут я поняла, как устала. От волнения, от страха, от неопределенности и тайн. Как я раньше жила, не зная ни о каких тайнах? Жила спокойно, без сюрпризов и неожиданностей… Без профессоров в обмороках, без пожаров в ночных клубах, без камней, призывающих молнии…

Но если я думала, что сюрпризы этой ночи закончились, то сильно ошибалась.

Стараясь не звенеть ключами, я отперла дверь своей комнаты и увидела Вольпину. Кариночка стояла на коленях перед моей постелью и методично, с явным знанием дела, обыскивала мою сумку.

– Привет-привет, – сказала я, закрывая двери. – Что, комнаты перепутала?

Вольпина медленно выпрямилась и улыбнулась, ничуть не смутившись.

– Быстро вы там с Борей наигрались, – сказала она, вставая с колен и запинывая сумку обратно под кровать. – Ну как, получилось с петерситом?

– А тебе и это известно? – делано удивилась я и поставила кружку с негасимой искрой на стол, чтобы не мешала. – Получилось или нет – не твоё дело.

– Не моё, да, – легко согласилась она и пошла к выходу. – Спокойной ночи, Василиса.

– Куда торопишься? – я заступила ей дорогу. – Расскажи хоть, нашла, что искала?

– Нет, – ответила она безмятежно и сделала попытку меня обойти, но я снова встала перед ней.

– А что искала? – уже угрожающе спросила я.

Больше всего хотелось вцепиться этой воровке в волосы, но что-то удержало. Вероятно, слова Коша Невмертича, пусть и сказанные не мне. Девиз волшебника – спокойствие, выдержка, хладнокровие. Пунктик про настоящего мужчину можно было опустить.

– Ты подраться, что ли, хочешь? – Вольпина прищурила глаза и сразу превратилась из куколки с ресничками в хитрющую ведьму. – Драться некрасиво, ты же девочка. Хотя… тебя ведь часто Васей зовут?

– Меня зовут Василисой, – поправила я. – Драться не хочу, но для тебя могу сделать исключение.

– Лучше не надо, – сказала она сладко. – Оставь исключения для господина ректора, – Вольпина поднесла левый кулак к своей правой щеке и захихикала.

– Все считают тебя конфеткой, а ты вовсе не конфетка, – я едва не заскрежетала зубами от ее намека. – Поганка ты, а не конфетка.

– Кому как, – ответила она и хотела снова обойти меня, но я без особых нежностей толкнула ее в грудь – рукой, не применяя волшебную силу.

Спокойствие и выдержка… Спокойствие и выдержка…

– Какая ты грубая, – разобиделась Вольпина и посмотрела на меня с упрёком и обидой – будто это она меня застала в своей комнате, когда я рылась в ее вещах. – Жар-птица, а никакого изящества. У тебя ведь ещё лягушачья ипостась есть? Третьей не найдется? Коровьей, например? Эм… – она картинно приставила пальчик к подбородку, оглядывая меня с головы до ног, – нет, ты не корова. Слониха ты на коньках, вот кто.

– Сейчас я позову преподов, – пообещала я ей, решив не устраивать побоище, пусть и очень хотелось. – И ты им объяснишь, что искала в моей комнате и как сюда залезла.

– Бе-бе-бе! – передразнила меня Вольпина, высунув язык.

Она так и нарывалась на хорошую плюху, но я не успела ничего сделать, потому что синеглазая Кариночка с невероятным проворством вдруг схватила с постели подушку и швырнула мне в лицо.

Увернуться я не успела, а удар получился неплохим – меня припечатало к шкафу, и Вольпина пронеслась мимо, как на крыльях – только ветром дунуло!.. Когда я отбросила подушку, то обнаружила, что Кариночка исчезла. Я выскочила в коридор, но там её уже не было. Быстрая!..

Я вернулась в комнату, насторожено оглядываясь. А может, она никуда и не убегала, а спряталась? Кто она там у нас по оборотничеству? Не змея?

Пятнадцать минут я обыскивала комнату, проверяя, не прячется ли где-нибудь таракан или паук, и не подкинула ли Вольпина мне какую-нибудь гадость. В прошлом году Марина Морелли при помощи соломенного чучелки устраивала в «Иве» пожары, кто знает – может, Вольпина решила это повторить. Интересно, каким образом она так быстро добралась до моей комнаты? Бросила Петюнчика и пробежала мимо, пока я подслушивала у кабинета ректора?..

Осмотрев всё самым тщательным образом, я не нашла никаких странных предметов, и из моих вещей ничего не пропало. Что же было нужно Вольпиной?..

Присев на постель, я задумчиво подперла голову, но тут же вскочила.

Артефакт! Тот самый артефакт, который искали у меня ректор и Ягушевская!

Только откуда об этом знать Кариночке?!.

Я бросилась из комнаты, как ошпаренная, вернулась с полпути, потому что вспомнила, что забыла запереть, а потом помчалась по лестницам и коридорам прекрасно знакомым мне путём – к кабинету ректора.

Мне хватило пары минут, чтобы преодолеть два этажа и четыре пролета, завернуть за угол и уже увидеть дверь из темного дерева, где вместо дверной ручки красовался череп с кольцом в зубах, когда на пути у меня внезапно выросла самая настоящая гора, и в эту гору я врезалась со всего маху.

– Краснова! – прогудел над моей головой голос Быкова, и крепкие ручищи поддержали меня, когда я чуть не упала. – Разобралась с Облачаром, теперь решила меня в нокаут отправить?

– Пустите, Иван Родионович! – я забилась в его руках, пытаясь вырваться. – Мне к ректору! Это важно!

– Да что случилось? – он наклонился и заглянул мне в глаза. – Ректор давно дома, куда ты так рвешься?

– Дома? – я сразу перестала вырываться, и Быков осторожно отпустил меня.

– Уже почти два ночи, – напомнил он. – До завтра подождешь? Или я чем помогу? Я ведь сегодня дежурю.

– Вольпина залезла ко мне в комнату, – ответила я досадливо и с раздражением перебросила на спину распущенные волосы, которые лезли в глаза. – Думаю, кое-что искала…