– Стас! Лавина! – крикнула она не своим голосом, рванулась к машине и каким-то нечеловеческим усилием буквально вырвала человека из кабины. – Быстрее! К скале! – Она уже не слышала за ревом лавины, ответил ли что-нибудь Стас, потому что как на крыльях летела к скальному выступу, единственной надежде на спасение…

Воздушная волна ударила ей в спину, она перекувырнулась через голову и в последний момент успела почувствовать что-то невыносимо тяжелое, накрывшее ее с головой и прижавшее к камням…

Теплая и сладкая жидкость заполнила ей рот. Девушка глотнула, ощутила вкус кофе и открыла глаза. Человек склонился над ней и опять поднес к ее губам алюминиевый стаканчик от термоса. Она сделала несколько глотков и прошептала:

– Спасибо, я больше не хочу!

Она приподнялась, села и огляделась по сторонам. Вторая лавина оказалась еще мощнее первой и полностью закупорила выход из ущелья. Но как им удалось спастись?

– Стас. – Она повернулась к своему спасителю и осеклась. Рядом с ней стоял на коленях подполковник милиции и нынешний ее сосед Денис Максимович Барсуков собственной персоной и укладывал ее термос в принадлежащий ей рюкзак.

Заметив ее удивление, он скривился в не слишком дружелюбной улыбке.

– Здравствуйте, Людмила Алексеевна! Вижу, не меня вы желали увидеть?

Она пожала плечами:

– При чем тут вас или не вас! Просто на этой машине чаще всего ездит Стас, а у меня, как вы понимаете, не было времени выяснять, кто на самом деле находится в кабине.

– Если бы не вы, я бы в блин превратился на пару с машиной, – произнес глухо Барсуков и вдруг улыбнулся, открыто и весело, как ни разу еще не улыбался в ее присутствии. – Простите, я, конечно, очень вам благодарен за спасение, но, кажется, это становится дурной приметой…

– Что именно? – спросила Людмила и поднялась на ноги.

– Каждая наша встреча заканчивается для меня определенными неприятностями.

– Это подтверждает очевидный факт, – усмехнулась девушка, – вы должны держаться от меня как можно дальше, иначе в следующий раз останетесь без головы.

– Да, предпосылки для этого имеются, и весьма существенные. – Денис тоже встал на ноги и проследил за ее взглядом, вновь устремленным на ущелье. – Но вы меня мастерски из кабины выдернули, прямо как пробку из бутылки. И бегал я так, наверное, впервые в жизни…

– Как вам удалось выбраться? – спросила девушка тихо. – Я ведь помню, что нас накрыло лавиной.

– Нет, это я на вас нечаянно свалился, а потом в последний момент успел затащить за скалу. Она-то нас и спасла, приняла на себя удар. Когда все стихло, я разгреб над головой снег, даже не снег, а снежную пыль, всего сантиметров двадцать толщиной, вылез сам, потом вытащил вас…

– Выходит, легко мы с вами отделались, но что все-таки с машиной?

– Я уже сказал. Всмятку. Я только что проверил. Над ней снега вперемешку с камнями метра два, не меньше. Думаю, смысла откапывать ее нет. Рация все равно разбита, так что на чью-то помощь рассчитывать не приходится.

Людмила окинула подполковника критическим взглядом и покачала головой.

– Что ж вы в ботинки да в куртку выфрантились? Надо потеплее одеваться, когда в дальнюю дорогу отправляетесь, – в унты, в полушубок… А теперь в тайге придется ночевать, а в вашем наряде живо дуба дашь.

– Вы полагаете, что нам придется ночевать в тайге? – Денис уставился на нее с откровенным удивлением. – Но мы же через пару часов в сосульку превратимся, даже если и костер сумеем развести!

– А нам ничего другого не остается. – Людмила подошла к рюкзаку, надела его на плечи, подняла из снега оба карабина. – Сейчас мы попытаемся добраться вон до тех камней, – кивнула она в сторону узкой полосы курумника, проглядывающей сквозь снежное покрывало. – Там всегда можно отыскать какое-нибудь укрытие. Если не получится, будем, как эскимосы, ночевать прямо в снегу, но предупреждаю: в этих ботиночках вам придется несладко. У меня в рюкзаке есть толстый свитер, могу поделиться, наденете под куртку, а вот насчет обуви не обессудьте, кроме лишней пары носков, ничего больше нет.

– И на том спасибо! – Барсуков опустил вниз уши форменной шапки и посмотрел на девушку. – Пошли, что ли?

– Пошли! – кивнула она головой и в последний раз оглянулась на ущелье. Лыжи тоже остались под лавиной, и теперь даже и речи не было, чтобы идти через перевал… – Людмила вздохнула, посмотрела на Барсукова и перекинула ему в руки «маузер». – Возьмите мой трофей! – И, заметив, с каким недоумением он рассматривает карабин, пояснила: – Сегодня мне его один «мичуринец» на память оставил. Жаль, что лыж нет, а то я бы вас непременно к балагану сгоняла, чтобы своими глазами увидели, что эти сволочи в заповеднике творят.

Подполковник подошел к ней ближе, внимательно посмотрел ей в глаза и вдруг коснулся кончиками пальцев царапины на ее щеке и глухо спросил:

– Это оттуда?

– Оттуда! – Людмила насмешливо посмотрела на Барсукова. – Как видите, не только в милиционеров стреляют, господин подполковник, но и в сотрудников заповедника. Но и меня этот мерзавец долго будет вспоминать, кажется, я ему руку перебила. Так что выберемся отсюда, проверьте, кто в больницу обращался с подобным ранением, хотя я не слишком верю, что он к врачу побежит, но все-таки.

– Где это случилось? Далеко отсюда?

– Далековато. В ваших ботиночках, да без лыж, как раз пару дней нужно добираться, если учесть, что снег в некоторых местах уже по пояс.

– Жалко, хотелось бы на месте посмотреть, что к чему.

– А там и смотреть особо нечего! Все как обычно: мясо, камусы засоленные, балаган… Снег весь истоптан, и каких-то характерных следов найти не удалось… Вот единственная улика. Карабин. Если он зарегистрирован, можно выйти на владельца.

– Если зарегистрирован, – вздохнул Барсуков. – Сталкивался я уже с подобным явлением. Зарегистрирован старенький дробовик, а когда по закромам пошаришь, парочку неучтенных карабинов обнаружишь…

– Ну, нам это тоже знакомо, – усмехнулась Людмила, – но «маузер» – оружие дорогое, первый раз такое в наших краях встречаю. Возможно, здесь кто-то из городских шакалов орудует, и не из простых. Слишком уж нагло действуют. Но в открытую нападать не стали, не решились по какой-то причине.

– Так там, выходит, не один браконьер был?

– Похоже, что не один. Я уверена, что свистели с двух сторон. И выстрела тоже два было. Один за другим…

Барсуков озадаченно покачал головой, но ничего не сказал. Эта девушка удивляла его все больше и больше. Не каждый мужик решится выступить против двух вооруженных бандитов, и тем более в тайге, где замести следы – плевое дело. Он почувствовал странную боль за грудиной и понял – это ноет сердце. Потому что воочию представил то страшное, что могло случиться с его несносной соседкой. Ему нестерпимо захотелось обнять ее, прижать женскую голову в мохнатой ушанке к своей груди, но девушка посмотрела на него так неприветливо, почти сердито, что он невольно смутился и отвел взгляд. Похоже, эта девица способна читать чужие мысли, иначе почему вдруг таким откровенным недружелюбием сверкнули ее глаза?