Если бы он заметил Тею, то непременно стал бы допытываться, куда она направляется. К счастью, Чиффинк хорошо пообедал этим вечером и, окутанный винными парами, сейчас неуверенно ковылял по коридору, что-то напевая.

Тея дождалась, пока он скрылся из виду, и только тогда выскользнула из своего убежища. Спустя несколько минут она наконец оказалась у конюшен, где стояли лошади придворных. Ее встретили запахи сена и кожаной сбруи. Какая-то лошадь заржала, и ей немедленно ответили другие.

Раздался стук копыт; во двор въехал форейтор. Издалека доносились звуки скрипки. Играли какую-то нехитрую мелодию: наверное, конюхи развлекались.

Тея часто заходила в конюшню, чтобы покормить Сократа. Конь, наверное, узнал ее шаги: она слышала, как звенит кольцо, к которому привязан его недоуздок.

Тея подошла ближе и заглянула в стойло, проверяя, нет ли кого-нибудь поблизости. И в этот момент из стойла с противоположной стороны конюшни вышел Гарри.

Он нес фонарь. На нем были брюки и рубашка с расстегнутым воротом. Глядя на его волосы с проседью, Тея впервые поняла, что он старый и усталый человек. В ливрее он казался таким подтянутым и бодрым.

Он всегда оказывался рядом, когда был ей нужен. Сколько она себя помнила, всегда оставался почтителен и услужлив — с того самого дня, когда вывел к парадным дверям Стейверли крупного гнедого ее отца и, взяв Тею из рук няньки, посадил в седло.

Она ясно помнила, как нянька говорила:

— Поосторожнее с ее милостью! Она же упадет с этой зверюги и перепугается до смерти.

— Ее милость не упадет, — спокойно ответил Гарри. — Чем раньше она научится держаться в седле, тем лучше. Я всегда говорю, что учиться ездить верхом никогда не рано.

— Глупости какие! Ее милость еще слишком маленькая, чтобы ездить верхом, — беспокоилась нянька. — Сейчас же сними ее и отдай мне! У меня просто сердце в пятки уходит.

Гарри послушно снял Тею с седла, но она расплакалась и начала просить, чтобы ее посадили обратно.

— Хочу лошадку! Хочу верхом! — рыдала она.

Ее отец как раз вышел из дома и остановился узнать, почему дочь так плачет. Узнав о причине ее слез, он, похоже, был доволен не меньше Гарри.

— Что у человека в крови, того ничего не вытравишь, а, Гарри? — сказал он. — Подбери-ка для ее милости пони. Послушного, конечно. Можешь катать ее по часу каждое утро, только не в дни охоты.

Во время этих поездок Тея болтала с Гарри обо всем на свете. Рассказывала ему о своих мыслях и страхах, радостях и разочарованиях. А когда она выросла и научилась ездить не хуже самого Гарри — если не лучше, — он словно сложил с себя роль наперсника и снова превратился в вышколенного слугу, точного, как механизм, и такого же бездушного.

Но теперь Тея вспомнила, что значили для нее прогулки с Гарри, когда она была маленькой. Она порывисто шагнула к нему, протягивая руки.

— Гарри! — воскликнула она. — Слава Богу, я вас нашла!

Секунду он с недоумением смотрел на нее, словно не верил своим глазам, но, когда она коснулась его руки, прошептал:

— Господи, миледи, как вы меня испугали!

Тея опасливо огляделась.

— Нас никто не услышит? — тихо спросила она.

Вместо ответа Гарри увлек ее в стойло, из которого он только что появился. Оно оказалось пустым. Едва она в нем скрылась, как по двору пробежала компания младших конюхов. Парнишки смеялись и кричали во весь голос, догоняя приятеля, который держал в руках ватрушки. Похоже, он стащил их со стола за ужином. Они подняли такой шум, что на какое-то время все разговоры стали невозможными. Наконец они убежали, и Тея повернулась к Гарри. В тусклом свете фонаря она заметила, что он очень серьезен.

— Что-нибудь случилось, миледи? — спросил он.

— Сегодня днем я узнала, что одному моему родственнику в ближайшее время угрожает арест. Мне необходимо его предупредить.

— Родственнику, миледи?

— Да, Гарри. И только вы можете мне сказать, где его найти. Отряд солдат отправляется, чтобы арестовать знаменитого разбойника, Белогрудого.

Она увидела, что Гарри вздрогнул, как от удара, а потом поднял руку, словно для того, чтобы вытереть пот со лба. Не дав ему заговорить, Тея поспешно добавила:

— Времени терять нельзя. Вы знаете, где прячется мой кузен Лусиус. Проводите же меня к нему.

— Но, миледи, это опасно! Вы… вы должны остаться здесь!

— Я поеду с вами, Гарри, седлайте лошадей. По дороге я расскажу вам подробности.

Секунду она опасалась, что Гарри откажется, но многолетняя выучка взяла верх. Через пять минут они уже выехали со двора и пустили лошадей рысью по узким улицам, где в свете фонарей время от времени возникали физиономии грабителей, поджидавших пьяных гуляк, возвращающихся домой из таверн и борделей.

Тея не могла разговаривать с Гарри, пока город не остался позади и они не выехали на открытое пространство. Они направлялись на север. Молодой месяц поднялся в небе, освещая дорогу. Ночь стояла великолепная. Небо усыпали звезды.

Воздух стал чист и свеж.

Гарри ехал уверенно, но мерно и неспешно. Тея с трудом сдерживала Сократа, рвавшегося вперед.

Когда они отъехали от Лондона примерно на две мили, Гарри наконец заговорил:

— Миледи, это Марта сказала вам, что я знаю, где найти мистера Лусиуса?

— Не вините ее, Гарри. Я смогла вырвать у нее это признание только тогда, когда она поняла, что жизнь Джека тоже в опасности.

Даже топот копыт не смог заглушить вздоха Гарри.

— Джек был хорошим пареньком, миледи, пока не случилась та беда.

Ровная, гладкая дорога шла прямо через луга. Лошади перешли в галоп, так что Tee не нужно было напоминать старому груму, как важна для них каждая секунда. После часа скачки они оказались на опушке густого леса. Гарри придержал лошадь.

— Может, вы подождете меня здесь, миледи, а я поеду дальше один?

— Нет, Гарри, я поеду с вами. Есть много такого, что только я могу рассказать моему кузену.

— Хорошо, миледи, но я должен попросить разрешения завязать вам глаза. Я дал слово, миледи, что ни одной живой душе не выдам место, где скрывается мистер Лусиус. Ваша милость должны меня понять.

— Да, я все понимаю, — ответила Тея, доставая из кармана платок и протягивая его Гарри. — Можете завязать мне глаза, если хотите, Гарри, но я обещаю и так не открывать их. Я приехала сюда не для того, чтобы шпионить.

Тонкий батистовый платок был обшит дорогим кружевом.

Неловкие пальцы Гарри никак не могли завязать узел у нее на затылке, так что ей пришлось ему помочь. Когда дело было сделано, она проговорила неожиданно весело:

— Теперь я слепая, как одноногий нищий, который просит милостыню у входа на площадку для петушиных боев. Что теперь?