Я жизнь превратила в чудесную песню, и сердце устало согрело слезу.

Тот замок, что тень сохранила потомкам. Тот замок, что видела я в лучших снах.

Тот замок со мной, и в нем лучи солнца. В нем тысячи грез. В нем я стала собой.

Я всегда любила Рождество. И несмотря на то, что я была крещена в православной церкви, запах корицы, прикосновение белоснежных кружевных снежинок, поиск новых игрушек и украшение елки, звон колоколов в маленькой церкви на площади, теплые носки и запах из духовой печи тушенного цыпленка с картофелем по маминому рецепту… я люблю дни в преддверии католического Рождества.

…Когда ты суетишься с радостными фантазиями по дому, выбрасываешь застоявшийся хлам, переворачиваешь с ощущением новой жизни и какого-то света, идущего изнутри тебя, новая обстановка, а дальше… ты придумываешь новый дом, вручную творишь новый дух дома: цветы вперемешку с мандаринами, крупные цветные овощи, разложенные в крупной деревянной посуде и в то же время изысканные тарелки и легкие кружевные свечи с приглушенным сиянием… стиль эпохи Людовика с теплым шато на склоне горы… Я люблю Рождество… 24 декабря – это главный день в жизни любого человека. Весь мир обретает гармонию и любовь. Я люблю Рождество, потому что вся семья вместе.

Часы показывали шесть вечера. Мы с братом пошли в магазин. Времена были непростые. Мы покупали только самые жизненно необходимые вещи. Но вот на одной из полок, в глубине комнаты сидел большой плюшевый медведь с голубой ленточкой… Это было сокровище, которое тогда я даже не могла представить, что может существовать – длинный бело-серый ворс и очень дружелюбные глаза!

Я заплакала. Мы не могли его купить, и я хорошо понимала, что именно для него сейчас не время.

И слезы ручьем покатались из глаз. Брат подошел и обнял, жалобно смотря на меня и вытирая слезы. Так мы стояли целый час, а там за стеклом шел снег и ночь следовала своими сказочными лапами. Наступило 31 декабря и время, когда один год сменяется другим и волшебство чувствуется повсюду. Мама и брат накрывали на стол, а я пыталась нарядить комнату всем, что было под рукой. Мама всегда умела сделать этот совсем маленький и скромный дом родным и теплым. И вот куранты пробили 12, и я побежала в своих пушистых носках под елку смотреть, какой сюрприз приготовили мои любимые… И то, что я там увидела, навсегда изменило мою жизнь. Под елкой, прикрывая большую щель с балкона, сидел тот белый медвежонок с голубой ленточкой и дружелюбными глазами!

Ночью, когда уже все ушли спать, когда я была уже укрыта мягким и пахнущим маминым теплым одеялом, когда глазки уже не могли открыться от густопереплетенных ресниц, сквозь полудрему и грезы, я услышала звук, от которого сердце задрожало от страха. Я открыла глаза и увидела – мишки нет… Я побежала его искать… Он лежал неподвижно на полу. Видимо, родные боялись, что он настолько большой и пушистый, что ночью, когда мне и так было тяжело дышать, он может затруднить дыхание больше… Мама подошла и, вытирая слезы, прижала меня к себе. А я прижалась к своему большому медведю

и скрылась в его больших лапах. “Я люблю тебя”, – только и смогла прошептать я. Мама улыбнулась и просто тихо погладила меня по голове.

Глава 43

Это короткое путешествие изменило мое сознание. Единственное, что нам подвластно –

это прощение, возможность дать новый шанс. Я вспомнила и простила тебя, а позже себя. Я начала новую жизнь – полную, насыщенную, а главное – свою! Оказалось, что я что-то значу сама в этой жизни и я значима для многих и многих людей. Я отпустила и простила себя. Я начала жить. Все, что приходит в нашу жизнь, мы притягиваем к себе сами. Главное – удерживать в себе мечту и не сомневаться в ней ни на секунду, не допускать ни одного сорняка в свой сад грез… сад с благоухающими волшебными цветами и вековыми деревьями, с домом, где все тебя ждут и любят, с солнцем, что согревает всегда твое сердце. Ведь весь мир возник только из одной мысли…

За столь короткое время – по дороге из Йоханнесбурга в Кейптаун я нашла себя!

Я перестала быть пленником собственных страхов и чужих мнений. Сила рождается из борьбы… Даже боль может стать лучшим учителем.

Мне жаль, что страницы сменяют страницы. Мне жаль, что обиды преследуют вспять.

Мне жаль, что во времени нету пробелов, мне жаль, что тебя не обнять.

Не слезы, а мысли меняют фигуры.

И сердце молчит, не прочтя между строк. Бежит неминуемо синяя стрелка,

лишь время – тот след за последний урок…

Я начала рисовать… Все, что я отражала на своих полотнах, становилось моей жизнью.

Дом, сад, лошади, океан… в них было полно любви, солнца, свежего ветра и радости. Будто в гостях у Экзюпери, я рисовала удава, который съел слона, и только я видела это на моих полотнах. Я всегда выходила за рамки холста, от этого история продолжалась…

Следы оставлял белый песок. Их было четыре. Четыре ступни. Четыре руки. Четыре глаза. И всего два сердца. Ветвистые деревья сплели их корни и дали плоды.

Пути… Невиданные дали. Заснеженный твой лик во тьме. Желали… Много мы желали. Но “Нет”, – сказали наши сны. Глаза твои устало меркли. И свет исчез… остыла ночь.

И синий океан покрыли холодным острым жестким льдом.

Глава 44

Дыши, дыши… дыши… закрой глаза… чувствуй прошлое, настоящее и будущее… ты живешь только одну жизнь, одну секунду… никто не может разрушить твои мечты… только ты…

Я твердила себе это каждый день, каждый час, когда комок в горле нарастал больше и больше, не давая дышать, не давая двигаться… боль пронзала, но я ее уже не чувствовала… просто в ушах стояла тишина, а в глазах было темно от потока слез… я поднимала глаза в небо и, как тогда Болконский… надо мной “уже не было ничего, кроме неба…” Оно не давило, оно вознаграждало и пробуждало к новой жизни… вперед! Неизвестность, одиночество, усталость, пустота… меня пугало впереди, но таило ответы и исцеление. Я шла сквозь боль, и она обернулась ко мне силой.

Сила… Во мне проснулась сила бороться за себя, за свое право на любовь, за свое время, за свои мечты. Я поняла,