Я убежден, что было бы хорошо, если бы ГКЧП победил. Когда я был депутатом Государственной думы, мне довелось в составе официальной делегации Госдумы побывать в Китае, и вот на встрече с руководством Китая один из членов Политбюро КПК нам сказал так: «Ваша беда и вина в том, что вы не смогли пройти через свою площадь Тяньаньмэнь». Я напомню, что в мае 1989 года на площади Тяньаньмэнь были массовые студенческие демонстрации и власть применила силу. Погибли сотни людей. Но после этого, как вы знаете, произошло то, что произошло[31]. И еще он добавил так: «Мы то решение принимали с огромной болью, потому что там были наши дети. Буквально со слезами на глазах. Но мы пошли на это, чтобы спасти Китай, и мы его спасли. И сегодня Китай – великая держава, и скоро она станет державой номер один в мире, Советский Союз ушел в небытие, а Россию не ждет ничего хорошего».

Вот так сказал один из руководителей китайской компартии. Я убежден, что он прав: если бы ГКЧП победил, то все бы у нас пошло по-другому. Все наши нынешние беды идут оттуда. Проблема только в том, что люди, которые пошли на этот шаг, члены ГКЧП, к сожалению, оказались неспособны по своим даже чисто человеческим качествам взять на себя эту огромную ответственность.

Мне кажется, что ситуация, которая сложилась в стране к лету 1991 года, была уже слишком далека от разрешения силовыми средствами. Наверняка вы хорошо помните, что произошло 12 января в Вильнюсе и 14 января в Риге. Разве эти две ночи не показали, что силовые меры вряд ли к чему-то позитивному могут привести или как-то принципиально изменить ситуацию? Результат обратный ожидаемому. Или вам кажется иначе?

Мне кажется иначе. Я могу привести один пример из той же Прибалтики Никто об этом не говорит, но единственной союзной республикой, где победил ГКЧП, была Латвийская ССР Вот никто… Все молчат, молчит и нынешнее руководство Латвии. Но ведь 19 августа 1991-го в 7 утра они все перепугались. Они, понимаете, вели себя как дети: действовать действовали но все равно все понимали… Историческая память учила их тому, что все это может закончиться плохо. И когда 19 августа Москва вдруг стукнула кулаком – испугались.

Была такая организация под названием «Рижский ОМОН», 200 человек И эти всего лишь 200 человек за три дня полностью взяли под контроль Латвию, все объекты. Об этом никто не говорит, но все – от Совета министров до телевидения – все было взято. Оставался последний объект – Верховный Совет Латвийской ССР и на 21 августа на 15 часов было запланировано взять и его. За три дня погиб один человек: водитель пытался проехать без остановки через блокпост, через патруль омоновцев – ну выстрелили и убили водителя. Это единственная жертва. Но за три дня ни один человек не вышел на демонстрации.

Вы помните, выходили же сотни тысяч, а тут вдруг Рига и вся Латвия затихли, все ждали, что будет. И когда из Москвы 21-го сообщили, что ГКЧП… В общем, вот тут все сразу вышли на улицы, тут же стали принимать законы, декларации о независимости и прочее, прочее.

Вы думаете, этого страха, первого страха, который испытали, наверное, все, даже самые радикально настроенные оппозиционеры, в том числе и в Латвии, в первые минуты и часы наведения порядка, этого страха хватило бы надолго?

Я думаю, да. Если бы этот страх был подкреплен разумной, в том числе экономической, политикой, разумными политическими реформами и при этом все оставалось в рамках закона, то многое можно было изменить.

Как раз-таки экономическая политика и буксовала, реформы реально и не начались. Дело в том, что те несколько указов и постановлений, которые ГКЧП успел принять и издать, были сильно похожи на популистскую «завиралку», а не на разумную политику. Вы должны это помнить: всем желающим – земельные участки до 15 соток [32] – и тому подобный бред.

Здесь ведь есть один тонкий момент, связанный с оценкой эффективности технологии под названием «ГКЧП» или там «силовое решение». Вы прекрасно помните, не мне вам рассказывать, какая была экономическая ситуация тогда в стране. Тогда собственно экономика в общепринятом смысле слова уже практически отсутствовала: потребительский рынок в полном развале, внутренний и внешний долг, гигантский дефицит бюджета, дефицит государственных запасов. Страна и Союзное руководство тогда жили исключительно на краткосрочные кредиты Запада, а это были уже десятки миллиардов долларов.

Горбачев прекрасно понимал, что всякое силовое действие, всякое силовое движение перекроет этот спасительный ручеек – единственный и последний тогда шанс на спасение или хотя бы на отсрочку бесславного финала. Если бы ГКЧП удержал власть, то, вероятно, чрезвычайно вероятно, Запад не стал бы больше помогать СССР.

Вы знаете, а я придерживаюсь противоположного мнения. Обратите внимание на позицию Маргарет Тэтчер[33]. Для нее развал Советского Союза был, во-первых, неожиданным фактом. Это раз.