Так уж вышло, что в его отсутствие я там буквально поселилась. Выбирая между остаться работать там и постоянно туда бегать за документами и ради встреч с клиентами — я выбрала первое.

Из-за закрытой двери раздаются разговоры на повышенных тонах, заставляя меня удивлённо замереть. Сергей и..? Он уже вернулся? Не знаю о чём ведётся спор, но судя по напряжённому тону, он точно не из приятных.

— Да с чего ты решил что можешь так делать! — рычит мой начальник. — Она моя! Таков был уговор!

— Перебьёшься, — отвечает невидимый собеседник спокойным голосом. — Я передумал.

— Тогда я тоже не буду выполнять условия, а ещё лучше — всё обнародую, в первую очередь просвещу отгадай кого..

— Не посмеешь! — взрывается собеседник. — Полетишь на дно вместе со мной.

Стою около двери, боясь пошевелиться. Сейчас мне точно не следует заходить туда и мешать. Аккуратно отхожу на несколько шагов и ухожу к себе в кабинет. Наливаю стакан воды, переваривая сцену, свидетелем которой я стала. Почему второй голос мне смутно знаком? О чём они спорили? У нашей фирмы проблемы? Если так, то я хотела бы знать заранее. Какой-то клиент? Конкурент? Что они делили?

Бросаю Сергею смс о том, что забыла договор и через десять минут приеду, получаю согласие в ответ. Надеюсь им хватит времени решить. А сама обдумываю как бы невзначай расспросить об этой встрече.

Через десять минут поднимаюсь в кабинет, но там уже и след простыл.

И что это было?

Глава 29

Анжелика

На столе у Сергея Анатольевича идеальный порядок, все важные бумажки разложены по стопочкам именно так, как я их и оставляла. Прибрал или не доставал? Чашек кофейных нет, значит кофе не предлагал и сам не пил, хотя пьёт всегда при неприятных разговорах. Я уже выучила его эту привычку дать себе пару секунд на размышления, делая глоток. Но разговор был не просто неприятный, а по-настоящему скандальный. Что же тут произошло?

Осматриваю кабинет на наличие хоть каких-нибудь улик, продолжая строить из себя Шерлока Холмса. Даже прохожусь по кабинету с важным лицом, но ничего из ряда вон выходящего не нахожу. И как детективы только делают это?

В гробовой тишине кабинета мелодия телефонного звонка пугает так, что я хватаюсь за сердце. Матеря всех и вся лезу в сумку — убью звонящего, кем бы он ни был. Ну нельзя же так внезапно!

«Алексей» — высвечивается на экране.

Зависаю, уставившись на имя, нервно закусываю губу и откладываю телефон в сторону. Я пока не готова!

Под любимую попсовую песню складываю договор в сумку и вызываю такси до родителей. Как там говорят — перед смертью не надышишься? Вот это точно я сейчас. Оттягиваю неизбежное в малодушной надежде что всё решится как-нибудь само. Позвоню сама, обязательно позвоню, но чуть-чуть позже.

Уже сидя в такси снова погружаюсь в сомнения. Самым правильным будет сказать сразу, не ждать свадьбы. Это же ребёнок, которого никуда не денешь. Для сестрёнки такое положение дел тоже может оказаться настоящим испытанием и вступая в брак она должна быть уверенна в правильности своего выбора, а не поставлена перед фактом. Алексей захочет принимать участие в жизни сына, не откажется, в этом я точно уверена, он ведь сам рано потерял отца и знает какого это.

— Сударыня, приехали, — говорит таксист.

Настолько ушла в себя, что не заметила как приехали. Благодарю мужчину и поднимаюсь к родителям.

Волнуюсь. Признаюсь с матерью мы никогда не были особо близки, так уж вышло что её любимым ребёнком стала Злата, когда как у отца любимчиком всегда была я. Нет, она хороший родитель, обстоятельно выполнявший все свои обязательства, но в её любви и одобрение я давно не нуждаюсь. Сейчас же я хочу наладить с ней отношения ради сына, хочу чтобы он рос, зная что его любят и ждут.

— Привет, родная, — встречает папа, пропуская меня внутрь. — А мы играем с новыми игрушками, которые я на радостях накупил.

— Привет, лучший на свете дедушка, — улыбаюсь, наполняясь теплом родной атмосферы и прохожу на кухню.

Папа не даёт мне хозяйничать, усаживает за стол, а сам начинает суетиться — ставит чайник и достаёт пирожные. Я головой показываю в сторону гостиной, безмолвно спрашивая про маму, на что отец кивает головой, подталкивая меня к разговору.

— Привет, мам, — тихо произношу, заходя в гостиную.

— Привет, дочь, — отвечает мама, переводя на меня взгляд. — Прости меня. Давай мириться, я хочу видеть внука и дочь чаще.

— Давай, — присаживаюсь к ней, принимая объятья. — И ты меня прости.

Несколько часов гостим в родительском доме. Весь вечер не могу усидеть на месте, непонятное чувство тревожности давит на горло. Беспокойство не проходит даже после нескольких чашек маминого фирменного чая с травками.

— Ты придёшь на свадьбу? — спрашивает мама. — Златушка очень этого хочет, мы с ней недавно разговаривали и она призналась. Не смотря ни на что, вы остаётесь сестрами.

— Не знаю, мам, — грустно отвечаю. — Вся эта ситуация очень непростая. Я должна тебе признаться… Ярослав, он сын Алексея.

Мама охает, прикрывая рукой рот, смотрит на отца, ища поддержки, но тот невозмутимо продолжает пить чай, выдавая свою осведомленность.

— Лёша знает? — вопрошает. — А Злата? А как же твой мужчина?

— Злата знает, — потрясает меня отец. — Прости, милая, она говорила всякое и я не удержал язык за зубами. Лёша не знает, но я повторюсь, ты должна ему сказать.

На несколько минут повисает молчание, а потом я решаюсь и рассказываю всю историю. Как узнала про измену, как подала на развод, как согласилась на переезд. И как, испытывая душевные муки от развода, проворонила несколько месяцев и побежала за тестом. Рассказываю почему молчала столько времени и продолжаю молчать сейчас.

Впервые я откровенно делюсь своими переживаниями с кем-то, кроме лучшей подруги. Родители внимательно выслушивают, периодически успокаивая, когда я, не сдержавшись, начинаю реветь. К концу истории и мама присоединяется к моим завываниям.

Я чувствую освобождение от поддержки близких людей. Остался только последний шаг и последний человек, не знающий правды.

За окном уходит солнце, я постепенно успокаиваюсь и прихожу в себя, поэтому мы собираемся домой. Родители напоследок обнимают меня, делясь своей энергией.

— Смотри, малыш, снег, — радостно говорю Ярику, выходя с ним из подъезда.

Первый в жизни сына снег! Он восторженно смотрит вверх, подставляет ладошки и пытается поймать снежинки ртом.

А ведь сколько таких первых раз пропускает Алексей? Первый зуб, первый шаг, первое слово, первый снег! Я лишаю его всего это. Ради чего?