– Закке! Сосредоточься.

– Прости. Но как бы то ни было, по дороге сюда я думал о красавце-полицейском.

– С чего бы это?

– Потому что я считаю, что это именно то, что тебе сейчас нужно. Роман с аппетитным полицейским.

– Но ты его даже не видел.

– Еще как видел. В моих фантазиях. У меня в голове целый календарь с его сезонными снимками. Видела бы ты август – ВАУ!

Я рассмеялась и провела руками по своим немытым волосам. И внезапно меня посетило странное чувство, что Адам стоит за нашими спинами и слышит все, о чем мы здесь болтаем.

– И с какой стати мне понадобился полицейский?

– Потому что у тебя был Данне. Не будем о нем плохо, ты знаешь, я его любил…

– Ты его ненавидел.

– Да, пожалуй, это чуть ближе к правде. Но как бы то ни было, теперь с ним покончено. И я вовсе не имею в виду, что тебе сломя голову надо бросаться навстречу новым отношениям. НАОБОРОТ. Ты теперь сама по себе, впервые за долгое время. Такое нужно беречь. А то оглянуться не успеешь, как у тебя на диване уже валяется мужик с пивом.

Я сонно кивнула, пытаясь представить себе свое будущее. Каким оно выглядит на самом деле? Что я стану делать через несколько лет? Все так же буду писать про сплетни? Останусь жить в Сёдере? Буду ли наведываться на свой новый садовый участочек? Появится ли у меня кто-нибудь? И будут ли у меня дети? Хочу ли я детей? Должна ли я иметь детей? Это прописано в каком-нибудь законе или как?

Какое-то время мы сидим молча. Наслаждаясь вином и слушая крики чаек, прилетевших с моря. Их хриплый смех эхом отдается в июньской ночи.

– Так что ты, собственно говоря, предлагаешь? – спрашиваю я наконец.

– Ночь с полицейским. Это все, что я предлагаю. Думаю, это пойдет тебе на пользу. Тебе пора заново испытать захватывающее чувство любви. Снова почувствовать себя женщиной.

Я делаю глубокий вдох. И думаю об Адаме. Об этом широкоплечем мужчине в костюме. Каково это – провести ночь рядом с ним? Но я не могу об этом думать. Во всяком случае, не сейчас, когда Закке сидит рядом. Я вздыхаю.

– Похоже, у него есть девушка, Закке.

– Ты о ком?

– Об Адаме. Ты же о полицейском говоришь.

Мой приятель, кажется, растерялся.

– Откуда ты знаешь?

Я думаю о Рози и о нашем с ней разговоре чуть раньше вечером. Сабина. Разумеется, не один только Закке мечтает о мужественных полицейских. Таких много наберется.

– Его мама мне сказала.

Закке молчит. Разочарование стекает с его лица словно разбитое яйцо. Я хватаю графин с вином и в качестве утешения наполняю его бокал.

– Ясно, – произносит он наконец.

– Угу, – отзываюсь я.

– Может, тогда на острове найдется какой-нибудь пожарный? Я могу уронить свечу!

Десять лет назад

Лето пришло за одну ночь. Весной шел снег, потом дождь. Ветрено. Промозгло. И даже в июне было на удивление холодно. Но потом, словно щекочущая нос пыльца, по всему архипелагу прокатилась волна тепла и за два дня до праздника летнего солнцестояния Буллхольмен превратился в экзотический рай. Нагретые солнцем скалы обжигают босые ноги, и всем детям велено надеть панамки.

На лужайке за гаванью рядом с футбольным полем сидит Янна. Ей девять лет, и на ней панамки нет. Она уже слишком большая для этого. В руке у Янны палочка. Янна водит ею по нагретой солнцем траве, ерошит сломанные травинки, касается божьей коровки, но вреда ей не причиняет.

Это ее первое лето на Буллхольмене. И она пока ничего не знает об острове. Ну просто ничегошеньки. Приехать сюда захотела ее мама. И Янна не осмелилась спросить почему. Девятилеткам вообще полагается помалкивать.

Ночуют они в туристическом пансионате на берегу чуть поодаль. Там не слишком-то уютно. Но Янне не привыкать. Гуляя целыми днями по округе, она тайком поглядывает на красивые яхты, покачивающиеся у пристани, прекрасно понимая, как мало у нее общего с людьми, которые на них приплыли.

В комнате, где они живут, пахнет плесенью. Постельные простыни все в пятнах. И воняют машинным маслом. Но так везде, куда бы Янна ни приехала со своей матерью.

Вчера вечером мама ускользнула из пансионата, когда Янна уснула. Точнее, когда она подумала, что Янна уснула. На самом деле Янна просто тихо лежала, закрыв глаза и притворяясь спящей. Она слышала, как мама попрыскала себя духами, накрасилась и покинула номер. Час спустя Янна тоже выскользнула из комнаты. Она не знала, куда направилась мама, но догадывалась. Скорее всего, в тот ресторанчик на берегу, где они проводили каждый вечер с тех пор, как здесь оказались. Ресторанчик находился довольно близко от туристического пансионата, поэтому Янна покинула номер в одной ночной рубашке и, преодолев небольшое расстояние, спряталась в кустах, росших возле столиков под открытым небом.

Между зелеными листьями можно было различить маму. Она сидела на коленях какого-то мужика. И так громко смеялась своим хриплым смехом, что даже Янне было слышно. Длинные каштановые волосы развевались на ветру. Татуировка в виде скорпиона извивалась на ее шее. Мужик выглядел довольным. Его зубы были коричневыми от снюса.

А потом они начали целоваться. Два темно-красных языка, лижущих друг друга в вечернем свете. Вино из маминого бокала выплеснулось ему на брюки. Они снова засмеялись. Потом мама принялась танцевать.

Янна попятилась и, развернувшись, бросилась бежать. Обратно к пансионату, обратно в ту крохотную, пропахшую плесенью комнатку. А потом она уснула. По крайней мере, ее мама жива. И этого вполне достаточно.

– Привет.

Янна отрывает взгляд от травы и поднимает голову.

Перед ней стоят четыре девочки. Все они похожи друг на друга. Во всяком случае, на всех четырех короткие белые платьица. Словно они сошли с одного конвейера. В смысле не платья, а девочки.

– Привет… – наконец выдавливает Янна.

– Что ты делаешь?

Вопрос задает девочка с белокурыми волосами. Из четырех она самая светлая. Ее волосы блестят на солнце.

– Ничего.

– Как тебя зовут?

Янна сглатывает. На этот вопрос нельзя ответить ничего.

– Янна.

– Ясно, – говорит блондинка. – Меня зовут Каролина. А это мои друзья.

Янна осторожно встает, но палочку по-прежнему продолжает сжимать в руке. Что им от меня надо? Зачем они со мной разговаривают? Остальные девочки называют свои имена, словно Янна их об этом просила. Ина, Эбба, Юсефина.

– Ты часто здесь бываешь? – спрашивает блондинка.

– Нет.