Услышав его в первый раз, она сказала:

— Не знала, что вы владеете французским, милорд.

Она действительно очень удивилась.

— В юности меня обучал наставник, — пояснил лэрд. — И я бывал при дворе. Королева Мария всегда была очень довольна, когда к ней обращались на ее родном языке.

— А что вы делали при дворе? — полюбопытствовала Аликс.

— У нас с отцом короля были общие интересы. Я был его другом и находился рядом, когда его убили.

— Как он умер?

— Готовил ей выстрелить из пушки. Она разорвалась, и он погиб. Мы, как обычно, сражались с англичанами. Когда королева услышала о смерти мужа, она вместе с маленьким королем собрала войска, и мы победили.

— Какие же общие интересы у вас были? — не унималась Аликс.

— Оружие, доброе виски и прекрасные женщины, — ответил он, не сводя с нее взгляда. — Вам кто-то говорил, что вы очень хорошенькая?

— Она просто красавица. Правда, папа? — вставила Фиона. — И у нее чудесные волосы. Хотела бы я, чтобы и мои волосы были темно-золотистыми и кудрявыми.

— У тебя изумительные волосы, малышка, — заверила Аликс. — Блестят как вороново крыло. Густые и волнистые. С кудрявыми волосами иногда приходится совсем не легко.

Лэрд улыбнулся, довольный, что Аликс так заботится о его дочери. Словно в самом деле любит.

— Думаю, у вас обеих прекрасные волосы, — заключил он.

В зал затащили гигантское рождественское полено, конец которого положили в камин в ночь святого Фомы. Аликс вместе с Фионой отправилась собирать ветки сосны и остролиста, чтобы украсить зал. Потом Аликс командовала слугами, развешивавшими зелень на стенах, а Фиону заставила наблюдать.

— Я хочу, чтобы в будущем году ты сама указывала слугам, что и как делать, — сказала она девочке.

Они вместе расставили по залу надушенные восковые свечи.

Фенелла по просьбе Аликс сделала выкройки для камизы и рубашки лэрда. Потом с помощью Аликс раскроила ткань. Камизу шить было легче, и маленькая Фиона принялась за работу под присмотром Аликс, которая тем временем шила рубашку для лэрда. Конечно, стежки у Фионы выходили крупноватыми и не слишком ровными, но камиза длиной до колен шилась с любовью….

— Они похожи на мать и дочь, — заметил Фенелле Айвер, управитель Данглиса.

— Верно, — кивнула Фенелла.

— И не думай, — встревожился Айвер. — Он никогда не женится. Особенно после ее предательства. Он больше не доверяет женщинам.

— Он тогда влюбился, — защищала лэрда Фенелла.

— Глупейшая ошибка с его стороны, — сухо бросил Айвер.

— Не все женщины предают своих мужчин. Будь это так, что сталось бы с родом человеческим? Очень уж ты брюзжишь последнее время!

— Не думай, что он женится на этой девушке, — твердил свое Айвер. — Она, конечно, хорошая, даже я это вижу, но он не повторит своей ошибки.

— Ему нужен наследник, — отрезала Фенелла.

— У него есть наследница, и этим он доволен.

— Возможно, но, думаю, каждый мужчина хочет сына.

— Вижу, ты стоишь на своем, — хмыкнул Айвер. — Ладно, спорь сколько хочешь, доказывай, что лэрд влюбится в маленькую англичаночку и сделает своей женой. Может, и так. Я бы не стал возражать, как и любой житель Данглиса.

— Все может быть, — упрямо повторяла Фенелла. — Мужчине нужна добрая спутница.

— В таком случае он берет любовницу, — лукаво усмехнулся Айвер. — Бьюсь об заклад, об этом он и подумывает. Видела, как он на нее смотрит? В глазах лэрда прямо-таки плещется похоть.

— Начнется, может, и так, но в конце концов Аликс получит колечко на пальчик, а лэрд — большое кольцо в нос, — гортанно рассмеялась Фенелла.

— Поживем — увидим, — вторил ей управитель.

В первый день Рождества Фиона подарила отцу сшитую ею камизу, которую с помощью Аликс завернула в отрезок красного пледа клана Скоттов, перевязала темно-зеленой лентой и украсила сосновой веточкой.

— Для тебя, па, — сказала она. — Я желаю тебе счастья в первый день Рождества.

С этими словами она изящно присела, как научила ее Аликс, и улыбнулась отцу.

— Что это, Фиона? — искренне удивился лэрд.

— Камиза! Я сама ее сила! Аликс показала как.

Лэрд осторожно развернул сверток, вынул камизу и приложил к себе.

— Это камиза! — взволнованно воскликнула девочка, на случай если он не понял, что это такое.

— Верно. Лучшая из всех, что у меня есть. Спасибо, Фиона. Подумать только, ты сама ее сшила! Я не знал, что ты умеешь шить. Кстати, мне нужно починить шоссы.

Его серые глаза, обычно цвета штормового неба, сейчас улыбались.

— О, па, я не умею чинить шоссы, — расстроилась Фиона.

— Научишься, малышка, — заверила Аликс. — Научилась же ты шить! А это для вас, господин. — Она протянула лэрду еще один сверток. — Счастливого первого дня Рождества.

Он взял подарок, развернул и увидел новую рубашку, сшитую так искусно, что швы были почти невидимы.

— Спасибо, Аликс Гивет. Вы очень добры.

Их взгляды на мгновение встретились, но Аликс, залившись краской, тут же отвела глаза.

— Девушки, которые дарят подарки, должны тоже получить что-нибудь в ответ, — весело объявил лэрд и встал. — Пойдемте, и посмотрите, что у меня для вас есть.

Он повел их к выходу.

Аликс знаком велела Айверу принести плащи для нее и Фионы.

Они вышли во двор и направились к конюшне, где их приветствовал старший конюх, который, кивнув хозяину, исчез в здании и вернулся с чудесной гнедой кобылкой с белой звездочкой на лбу и пегим пони с темной гривой. Он подвел лошадей ближе и остановился, ожидая дальнейших приказаний.

Малькольм взял узду пони и отдал дочери.

— Для тебя, моя Фиона. Поскольку ты уже научилась держаться в седле, у тебя должна быть собственная лошадка. Счастливого первого дня Рождества!

Шестилетняя девочка восторженно взвизгнула:

— О, па, спасибо тебе! А у моей лошадки есть имя? Или я ее сама назову?

— И как же ты ее назовешь? — спросил лэрд.

— Сторми[5]. У нее шкура цвета грозового неба.

— Будь по-твоему, — улыбнулся лэрд. — А теперь, Фиона, поговори с ней, чтобы она привыкла к твоему голосу. И поводи ее по двору, чтобы она узнала твое прикосновение.

Фиона встала на цыпочки и стала что-то шептать на ухо пони. Только после этого она исполнила приказ отца.