не тяготивший брак. Шебиб утешал себя тем, что ему не придется бороться ни с какой другой страстью, кроме собственной, однако чувствовал, что предложение, которое ему надлежит сделать жене, следует высказать с величайшими предосторожностями.

И не ему подобает разъяснять юной красавице, что ее ждет положение гораздо более выгодное, чем то, в котором она находится сейчас. Пусть честолюбивые отец и мать уговорят свою дочь, не ранив ее. Шебиб же ограничился тем, что ласково обратился к жене с такой речью:

— Моя дорогая Негемет, я тебя нежно люблю и чувствую, что мог бы сделать счастливой, однако вынужден причинить небольшое огорчение в тот самый час, когда думаю лишь об удовольствии твоем. Ради твоего будущего я готов отдать, если понадобится, свою жизнь. Соблаговоли уступить желанию моему и согласись на неделю вернуться в родительский дом. Мне очень нелегко разлучаться с тобою даже на такое короткое время, но не забывай, что я не помышляю ни о чем, кроме твоего благополучия.

Негемет-иль-Супех, воспитанная в послушании, еще никогда не поступала по своей воле. Она расценила приказание вернуться на несколько дней к родителям как милость, о которой не смела просить, и, вместо того чтобы обидеться на мужа, по чистосердечию своему стала его благодарить.

Тем временем Шебиб попросил ее отца Шеффандар-Хасана прийти к нему по важному делу. Эмир не замедлил явиться к своему зятю, и тот не стал бродить вокруг да около, а прямо и откровенно признался:

— Дочь твоя, мой дорогой Шеффандар, — жемчужина очей моих. Но я нашел способ навеки обеспечить и ее, и твое благополучие вопреки всем превратностям, коим подвержена наша жизнь. Я счастлив быть твоим зятем, но мне довелось услышать, как человек, что во всех отношениях лучше меня, очень тепло отзывался о любезной Негемет и всем сердцем восхищался ею. Ради дружбы к тебе, к твоей семье и к нему я должен пойти на жертву: забери дочь к себе домой, дай ей понять, в чем ее счастье, сделай так, чтобы она возжелала его, и я, несмотря на безмерность моей жертвы, буду более чем доволен, если сумею такой ценой подарить всем радость и процветание… Надо, чтобы Негемет не ранило то, что я отказываюсь от счастья обладать ею, поэтому не торопи события, выбери удобный час, будь с ней ласков и предупредителен… Когда добьешься желаемого, предупреди меня, я откажусь от нее перед кади таким образом, чтобы не уронить ни ее достоинство, ни честь твоей семьи, а до тех пор пусть мой замысел остается в тайне, пусть знают о нем только ты и твоя жена. Это крайне важно, ибо тот, кто женится на твоей дочери, не подозревает, что она моя супруга, хотя ему известно, что Негемет замужем. У меня есть причины, чтобы он считал меня лишь посредником, который хочет оказать ему услугу безо всякого для себя интереса или ущерба.

Шеффандар забрал дочь, решив ничем не нарушать замыслов зятя, в выгоду которых он поверил, а Шебиб поспешил вернуться к своему гостю.

— Мой господин, — сказал он, — если биение сердца твоего не обмануло врача, то сейчас ты пойдешь на поправку, ибо, заверяю тебя, через несколько дней ты получишь ту{96}, от которой зависит твое полное выздоровление. Муж не желает ничего, кроме счастья юному созданию, он вынужден отказаться от любимой жены из-за рокового стечения обстоятельств; ее родители и она сама не станут даже пытаться помешать ему, остается только одно препятствие скорейшему осуществлению твоей мечты. Тебе нельзя жениться, не назвавшись, но ты не можешь открыть свое имя, потому что тебя привела сюда судьба и только она вправе это сделать.

Как ни был влюблен Джафар, он понял, что придется потерпеть и переждать. В то же время визирь осознал, сколь огромную услугу оказал ему друг, и в самых искренних выражениях поведал, как тронули его теплые чувства и поразительное рвение Шебиба.

— Шебиб, я буду поступать только так, — заключил он, — как посоветует мне твоя мудрость, и стану сохранять спокойствие, поскольку для этого мне достаточно лелеять надежду, которую ты вселил в мою душу. И я готов ждать до тех пор, пока благодаря бескорыстным заботам твоим не сложатся все необходимые условия для моей женитьбы.

Джафар возрадовался всей душой. Теперь ему необходимо было побыть одному, чтобы помечтать в свое удовольствие о возлюбленной Негемет, и он отправился на улицы Дамаска, где даже шумная толпа не мешала его уединению. Несмотря на всю свою задумчивость, визирь внимательно смотрел по сторонам. И вот, подойдя к Большой мечети, он услышал, как, поздоровавшись и узнав друг друга по голосу, разговорились между собою двое слепых.

— А, это ты, Бенфирос! — воскликнул тот, что был постарше. — Мне надо многое тебе сказать. Ты ведь знаешь, что жена моя из берберов{97} и прочитала все оккультные книги, которые хранятся в Дом-Даниэле[19]{98} в Тунисе. Она всё время что-то ищет, хотя нам от этого никакого прибытку, и находит много разных секретов. Так вот она заверяет, что великий Джафар Бармесид уже несколько месяцев находится в Дамаске. Так предсказал «Джафер»: именно его пророчество заставило Джафара прийти сюда. Халифу хочется что-то выяснить, и его первый визирь должен решить эту задачу, но здесь не стоит об этом болтать.

— Напротив, — возразил молодой слепец, — сейчас не время молитвы, и тут никого нет.

С этими словами он вытянул руку и принялся шарить вокруг своей палкой, но Джафар успел от нее увернуться.

— Сядем на эту скамью, — предложил Бенфирос, решив, что никто их не слышит, — и продолжим наш разговор. Жена твоя говорит, что великий визирь Джафар находится в Дамаске, а я говорю, что не пройдет и двух дней, как его узнают, хотя он тщательно скрывается.

— Кто это тебе сказал? — удивился старик.

— Мой отец. Он родом из Египта, книг не читал, но мог бы написать, ибо имеет дело с джиннами. История эта длинная и запутанная, так что наберись терпения и слушай… Джинн по имени Маркаф — один из тех, что хранят земные сокровища и с которым мой отец видится чуть ли не каждый день, влюбился{99} в дочь правителя Герака{100} и однажды ночью решил отправиться к ней, надеясь своей избраннице понравиться и взять ее в жены. Он удалился к себе в пещеру, дабы приготовиться и