бы пообедаем, Лева.

– Пообедаешь у Реброва, – разочаровал напарника Гуров. – У него прекрасно готовят, как ты помнишь. Совместим приятное с полезным…

– Ладно, – сдался Станислав и тяжело вздохнул.

Лев уже направился к выходу из кабинета, и Крячко ничего не оставалось, как покорно последовать за ним. Конев тактично откашлялся за спиной старших по званию товарищей.

– Что еще, Толя? Разве мы не все обсудили? – резко обернулся Гуров.

– Не совсем, товарищ полковник. Осталась одна маленькая, но, на мой взгляд, весьма существенная деталька… – Конев заговорщически понизил голос до шепота и поднял вверх указательный палец: – Орлов. Он все еще жаждет встречи с вами. Звонит мне каждые десять-пятнадцать минут… И я обещал ему, что, как только вы объявитесь…

– А кто сказал, что мы объявлялись? – парировал Крячко. – Ты нас видел, лейтенант? Лично мы тебя – нет.

– Товарищ полковник…

– Стас прав, – поддержал напарника Гуров. – Мы не можем сейчас медлить, Толя. Так что генералу придется еще немного подождать. Выслушать от него очередной нагоняй мы еще успеем…

– Но вас видели в дежурке, товарищ полковник. – Конев в нерешительности переступал с ноги на ногу, теребя пальцами многострадальный блокнот. Роль «крайнего» в глазах Орлова ему совсем не улыбалась.

– В дежурке видели, а ты – нет, – пожал плечами Стас. – Улавливаешь мысль? Короче, не парься, лейтенант… Мы разберемся. Верно, Лева?

– Верно.

– Только пару кусочков пиццы оставь мне, – напоследок бросил Крячко и следом за напарником вышел из кабинета.

Конев вернулся к компьютеру и, заняв место, освободившееся после Гурова, придвинул к себе клавиатуру. Лежащий справа мобильник завибрировал. Он неохотно потянулся к аппарату. Ему даже не требовалось смотреть на дисплей, чтобы понять, кто звонит. Орлов строго и педантично выдерживал намеченный интервал. Лейтенант глубоко вздохнул и шумно выдохнул, прежде чем нажать кнопку соединения.

Глава 11

– В чем дело, Ребро? Что за неуважение к старым друзьям? – с порога пророкотал Крячко, одарив полным пренебрежения взглядом двух сопровождающих. – Принимаешь с черного хода, словно мы приблудные псы какие-то, не накрываешь поляну. Между прочим, Гуров лишил меня законного обеденного перерыва…

Старый и уже не раз проверенный информатор, он же по совместительству владелец респектабельного столичного ресторана «Эдельвейс», Максим Ребров с трудом принял на диване сидячее положение, негромко застонал и тут же приложил к правому виску холодную бутылку минеральной воды.

– Зачем ты так кричишь, начальник? – едва слышно произнес он. – Мы же вроде не на допросе. И зла я тебе не сделал. Верно? – Коротким взмахом руки Ребро отпустил двух верзил, сопроводивших Гурова и Крячко в его рабочий кабинет на втором этаже «Эдельвейса». – Всему есть свое объяснение… Черт! Башка разламывается… Того и гляди треснет напополам.

– Не треснет, – заверил информатора Крячко, опускаясь в ближайшее кресло. Гуров прошелся по кабинету, остановился у окна, чуть сдвинул в сторону занавеску и выглянул наружу. – Я за свою практику много чего повидал, Ребро, но чтобы башка напополам… с похмелья… Такого никогда не было.

– Это образное выражение, – зачем-то внес ясность Ребров.

– Я понял. Перебрал вчера лишнего?

– «Лишнего» – это еще мягко сказано, – хмыкнул владелец ресторана, после чего плавно перекатил по лбу бутылку от правого виска к левому. – И «вчера» – это тоже понятие относительное, начальник. Сели-то уже за полночь… «Эдельвейс», типа, на спецобслуживание поставили и погнали. Как в былые времена бурной молодости. Только годки-то уже не те, как оказалось. Твою дивизию!.. – Он бросил взгляд на часы и добавил: – Я лег только четыре часа назад. А тут вы… Что за срочность такая, господа сыщики?

Гуров спиной привалился к подоконнику и цепко взглянул на информатора. У Реброва имелась привычка надумывать проблемы, чтобы уйти от разговора с оперативниками, но в этот раз он, похоже, не притворялся.

– И по какому поводу загул? – без особого интереса спросил Лев.

– Да не загул, начальник, – поморщился Ребров. – Скажешь тоже, в натуре… Культурное мероприятие. Ну, или, во всяком случае, все начиналось как культурное мероприятие… А потом… Если башки нет, новую же не приставишь. Так говорят? Хотя мне сейчас новая башка точно не помешала бы.

Владелец «Эдельвейса» отлепил от виска холодную бутылку с минералкой, скрутил пробку и жадно приложился к горлышку. Высокий волосатый кадык задергался под подбородком. Сыщики молча наблюдали за страданиями старого наркодилера. Опустошив почти полбутылки, Ребров шумно рыгнул и откинулся на спинку дивана. Пошарил по карманам мятого льняного пиджака в поисках сигарет, но ничего не нашел. Хлопнул себя по ляжкам и, с удивлением обнаружив отсутствие брюк, растерянно заозирался по сторонам. Крячко тут же обнаружил льняные, в тон пиджаку, брюки на полу у себя под ногами, нагнулся, поднял их и бросил Реброву.

– Благодарствую, начальник. Кореш у нас вчера откинулся. Отмотал десятку, как с куста, и на свободу вольным лебедем. Как такое событие было не отметить?

– А что за кореш? – живо отреагировал Гуров.

Ребров поднял на полковника затравленный взгляд. Вместе с осмысленным выражением на лице появилось и выражение легкого беспокойства. Информатор быстро облизал губы.

– Соломон, – последовал честный, но осторожный ответ. – А вы что, по его душу? Ну, господа сыщики… Не лютуйте, в натуре! Человек только что, можно сказать, искупил свою вину перед обществом… Дайте хотя бы пару недель… Да и я не могу вот так… – Ребров понизил голос до шепота. – Он же еще тут, в «Эдельвейсе». Бухают всей братвой на первом этаже… Я потому и запустил вас с черного хода. И столик предложить не смог. Даже в отдельной кабинке… Если Соломона сегодня здесь заластают, все сразу поймут, что это я его слил… Поимейте совесть, в натуре. Я же к вам со всей душой, но…

– Успокойся, – миролюбиво произнес Лев. – Не нужен нам твой Соломон. Пока что… Пусть себе гуляет. Мы по другому вопросу.

– Ну, слава тебе, яйца! – облегченно перевел дух информатор. – А то уж я подумал…

– Хорош причитать, Ребро, – не выдержал Крячко. – Тебе плохо. Ты с дичайшего похмелья. Разговоры вести тебе тяжко. Все это мы уже прекрасно поняли. Так ты давай похмелись, старик, и перейдем уже к делу. У нас с Львом Ивановичем времени для посиделок