икру.

— Потом, — отказался я. — Заберём Мерлина, и идём.

— Не надо меня никуда забирать, — скривился алхимик. — Я здесь остаюсь. Если ты хочешь, чтобы я стал полезным делу ритуалистом за оставшийся.. уже один день, конечно.

Я даже не заметил, как он оказался рядом. Как и я, он весь день посвятил изучению Обсерватории, забивая свою усиленную память магическими формулами. Теперь, после знакомства с базовой магией крови, я лучше понимал, что именно пытался втиснуть в голову алхимик и искренне ему сочувствовал.

— Дело твоё, — легко согласился я.

Мне сейчас нужна была скорее Тия, а для небольшой встряски местного рынка он был мне не нужен.

— Куда вести? — напомнила о себе Сайна. По уговору она должна была меня встретить сразу после заката. Девушка выглядела заметно повеселевшей. Хорошо бы разузнать о ней чуть побольше, а в идеале познакомиться с этой Софьей…

— Кладбище, — криво улыбнулся я. — Там и перекусим.

9. Пути, которые не стоит искать

Да, в городе было кладбище. Своеобразное сакральное место, где хоронились в основном мирные жители и инженеры генератора, затем погибшие от летунов юсты и совсем уж немногие умудрившиеся погибнуть наверху проходчики.

Хоронили, разумеется, не в землю. Это была крупная каменная крошка. Бесформенные горошины от половины сантиметра до двух-трёх.

Сайна была прекрасным экскурсоводом и охотно поведала о том, что это случилось после финального боя Принца. Так звали лидера той группы, из которой выжили лишь трое смотрителей — Белая, безумный торговец проклятыми вещами и Чёрная. Ещё одна достопримечательность города.

Что именно тогда случилось никто не распространялся — живых свидетелей не осталось. Только понимание, что это случилось после того, как легендарный проходчик победил Ивент. Единственное из существующих на Стене легендарных сказаний, где проходчики не ныкались на первые этажи в тщетной попытке сдержать гон.

Тоже, кстати, примечательный вопрос. Группа этого Принца зачистила Ивент. Но Белая почему-то за последующие семь циклов ни разу не повторяла этот подвиг своего бывшего лидера. Более того, она и меня, помнится, отговаривала. Почему?

Зачастую проходчики с Чёрной не сталкивались. Девушка не пользовалась особой популярностью, и в отличии от странноватой, но одержимой общим делом Белой, о ней вспоминали не часто.

Тем не менее, она была примерно тем же для юстициаров, как Белая для проходчиков.

Чёрная была первым юстициаром Стены.

Правда, общаться она не любила, абсолютно всё время проводя здесь, и добровольно исполняя функции сторожа, гробовщика и копателя.

За пределы кладбища она выходить могла, но не любила. Даже во время налётов она покидала свой пост лишь в случае крайней необходимости и с большой неохотой. Чаще другие юсты заманивали к ней особо опасных летунов, и Чёрная разбирала летучую нечисть за несколько мгновений. Говоря местным сленгом, приводя паровоз из чудовищ у себя на хвосте.

Сама девушка знала об этом и только поддерживала эту идею.

Сверху потянулись жалящие снежинки. Место было далеко от генератора. Холод сковывал и вызывал непроизвольную дрожь. Я вынул промёрзшие руки из кармана и дохнул на них теплом, а затем потёр друг о дружку.

Проклятый слайм.. это от него мне досталась уязвимость к холоду.

Впрочем, Сайна тоже заметно подрагивала, да и Тие было не по себе — лишь привычная невозмутимость и склонность быть немного не в этом мире не давали ей последовать примеру механистки. И только Альма смущённо улыбалась, поглядывая на нас.

— Она вряд-ли станет с тобой разговаривать, — пожала плечами Синица. — Ну что, я ещё нужна тебе, или пойду?

— Куда? Ты же только вернулась?

— Х-холодно, Арк. Мне не о чём говорить с Чёрной. И вообще, не люблю я это место.

— И поэтому ты бросаешь группу?

— Ой всё, командир! Окей, у меня от этой Чёрной мороз по коже. Будто она тебя насквозь видит… и этот её череп, с которым она не расстаётся, брр. Зачем я тебе там? Кстати, эмоции она тоже читает. Может, и мысли тоже…

Я махнул рукой.

— Фиг с тобой, жду к рассвету в теплице.

— Да, само собой! — радостно отозвалась Сайна и едва не вприпрыжку побежала назад.

И куда это она так спешит..?

Скрипнула ржавая калитка — Альма первой решила шагнуть на территорию кладбища.

— Там, — кивнула Тия в сторону, в ответ на мой немой взгляд.

Ночью в свете лун за снегопадом почти ничего было не разглядеть, но в способностях шаманки я не сомневался. Если бы она не нашла здешнего вечного сторожа, то только из-за какого-нибудь мода против её сканеров.

Я двинулся вперёд. Стало немного не по себе — не то от холода, не то сама атмосфера места не располагала к веселью. Каменные надгробья, кресты, знаки незнакомых богов, тоненькие тропы, снова надписи, знаки, имена, символы… и полное безмолвие под чернеющим снежным небом.

Тишину нарушал лишь скрип снега под ногами.

В коротком рассказе Сайны, Чёрная описывалась как жуткая статуя, застывшая у склепа лидера их группы. Того самого, что победил Ивент. Холодная и безразличная статуя, которая может тебя убить за пару секунд.

Она была права лишь отчасти.

Бывший Юстициар, а ныне — смотритель Чёрная сидела у стены склепа на каменной плите. Сверху на неё намело столько снега, что ещё немного, и она сама станет похожа на элементаля. Но Чёрная даже не шелохнулась.

Я бы не назвал её жуткой. Девушка была очень красива. Чёрные угольные волосы, большие глаза, идеальное сочетание милого лица с утончённой женской красотой. Вот только оно было искажёно гримассой безграничной тоски. Будто девчонка прямо сейчас пропускала через себя всю душевную боль мира.

Когда-то от взгляда такой красавицы перехватывало дыхание у простых смертных. Каждая черта её лица была совершенной. Нежная кожа, губы, тонкая шея, длинные пальцы, обхватываюшие…

Череп. Ещё одна часть легенды о Чёрной гласила, что девушка никогда не выпускает его из рук. Вот и сейчас она обнимала и прижимала его к себе, будто самое ценное, что у неё есть.

Так она и застыла, под грудой снега, со взглядом в пустоту, и обхватив чьи-то останки.

— Эм.. Чёрная…? — попытался я привлечь внимание девушки.

Результат был тем же, что и с реальной статуей.

— Я новичок на Стене. Хотел бы задать пару вопросов, — я попытался снова.

Тишина.

— В моей группе есть юстициар. И она бы хотела…

— Спрашивай, — прошелестел усталый печальный голос.