Я усмехнулся: вспомнят ещё крестьяне помещичий «беспредел», сельский капитализм нового времени будет не лучше.

- Будешь в Москве, забегай!- два раза проговорил вслух адрес партийной базы.

- Нам такие люди нужны.

- Окинув меня прищуренным глазом, Семён только кивнул. Не прост парень, ох не прост.

- Ну, прощай! Дай бог, свидимся.

В дороге долго размышлял о непростой ситуации с начальным народным образованием в России. Взять хотя бы эту учительницу. По виду лет за сорок, одета не очень богато, на вид вся из себя невзрачная. Замуж так и не вышла. А ведь по любому в молодости мечтала, как будет сеять среди сельских тружеников, разумное, доброе, вечное. Сколько их таких было идеалистов, растерявших весь свой горячий пыл, столкнувшись с суровой действительностью. Это сейчас правительство стало платить учителям боле менее достойные деньги, а лет двадцать назад? Серость, убогость, суеверия, бесправие, нищета – вот, с чем пришлось бороться выходцам из интеллигенции в российской деревне. Недаром «хождение в народ», организованное народниками, провалилось с оглушительным треском. Сейчас времена изменились, правительству требуются грамотные солдаты, а заводчикам и фабрикантом квалифицированные рабочие. Поэтому, дело сдвинулось с мёртвой точки. В этом году в той же Москве, в начальной школе из числа бедных сословий обучается уже девяносто процентов детей.

Если вспомнить предков, там было так. В сибирском селе Брюханово, где я родился в старой и новой жизни, имелась церковно-приходская и министерская школы. Обучали и мальчиков, и девочек. Помню, бабушка всю жизнь обижалась на мать, что не отпускала её учиться. Прабабушка, так и умерла в девяносто лет в 1976 году неграмотной. Бабушка читала по слогам, но когда мне было одиннадцать лет, я научил её писать. Дед закончил два класса церковно-приходского училища ещё до переселения, в Липецком уезде. Для жизни ему хватило. Работал в аптеке, потом начальником пожарной части, лесником. В 1980 (в семьдесят четыре года) попал в инфекционную больницу, прочитал там книгу Рони Старшего «Вамирэх» - очень впечатлился. Зря говорил, книжек в молодости мало читал.

По отцу, там все образованные, городские. Прабабка, чистокровная полячка, закончила в Вильно женскую гимназию. Дед? Когда, репрессировали, был начальником большой лесопилки, значит минимум средне-специальное. Отец вспоминал, что видел в шкафу командирскую форму, похоже, раньше служил. В советское время, вопрос с всеобщей грамотностью решили достаточно быстро и успешно. Но, думаю, и царская Россия вскоре достигла бы этой цели. Просто, это стало жизненно необходимо для успешного развития страны.

Дальнейшее наше путешествие ни чем особым не выделилось. Добравшись до уездного городка, мы сели на проходящий поезд и благополучно вернулись домой. Дальше опять пошли серые будни, прерывающиеся концертами три раза в неделю Я ударными темпами дописывал книгу, девчонки шлялись по магазинам и тихо жаловались прислуге на кухне о своей скучной затворнической жизни.

Робкую попытку вывести меня в свет, на новомодный скейтборд, что в переводе на русский означало роликовые коньки, я пресёк в зародыше.

- Никаких роликов! Сами, сами! Берите Колю и охрану – и делайте, что хотите. Хватит мне приключений на пустом месте, вы их на свою ж… на себя, как магнитом притягиваете.

На том конфликт и разрешился. Набив шишки и синяки (думали ролики – это так просто!) мои подруги малость успокоились. Но, я особо не обольщался, есть такое выражение – затишье перед бурей.

**********************************************

Следующие несколько недель прошли однообразно, в монотонном ритме. Мы, то есть я и мои литературные помощники закончили книги, посвящённые событиям будущей мировой войны. Сгущали краски, как могли, но за основу были взяты реальные события. Подумав, кое-где изменили текст, публикация которого могла как-нибудь навредить русской армии. Зато союзникам и швабам с австрияками досталась сполна. Наше авторство нигде не указывалось. Было решено распустить слухи про провидца, иначе - оракула способного видеть будущее. Несколько газетных статей с предсказаниями конкретных событий должны были подогреть интерес читателей. Когда же предсказанное воплотиться в жизнь, шумиха поднимется немалая. И когда, на этой волне выйдет наша военная эпопея, то она уже будет опираться на некий кредит доверия, основанный на достоверных фактах. Всего было три варианта: для стран Антанты, Тройственного союза и России.

На кураже, решил написать ещё один цикл, не показывая его не кому. Показалось важным, сделать это именно сейчас, не откладывая дело в долгий ящик.

В таком скучном ритме жил только я, подруги имели гораздо более насыщенное событиями существование. Причём, хождение по магазинам и театрам занимало в нём одно из последних мест.

Однажды, воскресное утро обрадовало меня неожиданным «подарком». Настя и Наталья решили ввязаться в очередную авантюру.

- Вот!- протянула мне руку, с зажатым в ней газетным листком, Натаха.

- Компот,- демонстративно отвернулся я в сторону.

- Что, компот?

- А что, вот?

Сестра растерялась, и инициативу перехватила Настя.

- Прочитай заметку, пожалуйста.

Вздохнув, развернул газетный лист.

«Женщины покоряют небо»

«На берлинском аэродроме, на аппарате Райт сдала пилотский экзамен Евгения Шаховская…. Она прекрасно ездит верхом, отлично стреляет, даже имеет призы на конкурсе в Швейцарии, умеет управлять автомобилем…».

Глаза сразу зацепились за «пилотский экзамен».

- Неужели? Совсем девки сбрендили? Хотя… Где мы, а где Германия. Тут, другое… Положим, верхом они с детства ... , даже без седла. Лошадьми деревенских не удивишь… Стрелять? Так, постоянно на стрельбище ездим. Полковник давно поставил им стрельбу из короткоствола. Из ружья они так же с детства научены… Остаётся вождение автомобиля? Это ладно, это можно…, - продолжил я чтение.

Княгиня Шаховская не одинока в своём желание покорить небо. Ещё одной женщиной-авиаторшей вскоре станет княгиня Долгорукая. Этим летом она поступила на курсы авиаторов французского аэроклуба в Шартре.

Биография новоявленной авиаторши была достойна авантюрного романа. Дочь сенатора, графа Алексея Бобринского, фрейлина императорского дворца Софья Бобринская (в замужестве Долгорукова) обладала явно «неженским» характером. Окончив Петербургский Женский медицинский институт, работала хирургом, ездила на фронт в составе русской медицинской миссии во время Второй балканской войны, была волонтёркой в сербских холерных лагерях, за