С началом войны Качиони сколотил отряд греков, который в ночь с 10 на 11 октября 1787 г. недалеко от Гаджибея на лодках захватил большое турецкое судно. Оно и было названо «Князь Потемкин Таврический». Дюжина пушек, 60 лихих парней и отважный капитан Ламбро – чего еще надо? Славно порезвился «Потемкин» на Черном море!

Естественно, что лихому корсару было скучно и неприбыльно на Черном море. Ему удалось добиться поддержки всесильного Потемкина. А вот деньги на покупку судов и на прочие расходы Ламбро в складчину дали контр-адмирал Н.С. Мордвинов, генерал-майор Маринов, бригадир Бентон и ряд других лиц. Таким образом, предприятие задумывалось не как военное, а как чисто коммерческое, то есть господа комиссионеры рассчитывали получить большие проценты от вложенного капитала.

Тут был тот редкий случай, когда инициатива шла как сверху, от государства в лице Потемкина, так и снизу. На это указывает тот факт, что главный комиссионер граф Н.С. Мордвинов был, как говорят, «на ножах» с Потемкиным и последний в 1789 г. выкинул графа в отставку с поста командующего гребной эскадрой Черноморского флота.

Это позже подтвердил и сам Мордвинов. В феврале 1798 г., то есть уже при Павле I, он писал: «Ламбро был отправленный и поставленный нами корсар, а мы были хозяева, вооружители…»[37]

В январе 1788 г. Качиони получил от Потемкина длительный отпуск и три патента для каперских судов, действующих под русским флагом. В феврале 1788 г. через Вену Ламбро добрался до Триеста, единственного австрийского порта на Средиземном море. Австрия была союзницей России и смотрела сквозь пальцы на деятельность русских корсаров в Триесте.

В Триесте Качиони покупает купеческое трехмачтовое судно с парусной фрегатской оснасткой, вооружает его 28 пушками и называет «Минерва Севера»[38]. 28 февраля Качиони писал Потемкину, что на днях в Триесте побывал австрийский император Иосиф II. Он осмотрел стоявшие в порту суда и заявил, что у Качиони судно лучше всех. Далее Качиони сообщал, что «Минерва Севера» скоро отправится «крейсировать».

23 апреля 1788 г. Качиони, находясь на фрегате «Минерва Севера» у берегов Кефалонии, докладывал Потемкину, что в Архипелаге он взял на абордаж два турецких кирлангича, вооруженных один шестью, а другой двумя пушками. Качиони переделал их в корсарские суда, поставив на большом – 22 пушки, а на малом – 16, и отправился с ними крейсировать далее.

У берегов Кефалонии Ламбро встретил два греческих купеческих судна: одно с острова Индрос, а другое из Шкодры. «Узнав о моих трудах, они [судовладельцы и команда. – А.Ш.] решили ходить со мной и их вооружили оба по 16 пушек».

В Кефалонии русский консул Бигилла убедил местные власти продать Качиони оружие и продовольствие. Еще раз оценим «политес» Ламбро. Два призовых кирлангича он назвал: большой с 22 пушками – «Великий князь Константин» (командир грек Дмитрий Мустоки), а меньший с 16 пушками – «Великий князь Александр». Греческие же 16-пушечные суда были переименованы в «Князь Потемкин Таврический» и «Граф Александр Безбородко». Ай да пират! Под его началом суда, названные в честь матушки-государыни, любимых внуков и двух сильнейших вельмож. Как он великолепно разбирался в ситуации в верхах!

3 мая 1788 г. Качиони доносил Потемкину, что 30 апреля, крейсируя на «Минерве Севера» с тремя другими корсарскими судами у берегов Мореи, он заметил судно, шедшее к острову Занте. Погоня длилась до утра 1 мая. Наконец турецкое судно было взято «Минервой Севера» на абордаж. На судне находились 170 турок и барбарийцев. После боя их осталось всего 80, но и их Ламбро «велел казнить». В донесении Потемкину он оправдывает свой поступок тем, что-де эти турки убивали ранее греков.

Турецкое судно было довольно большим, на нем имелось три мачты и фрегатское парусное вооружение. На взятом судне было 24 пушки, причем из них 14 медных пушек малого калибра турки якобы выбросили в море. На призовом судне Качиони велел поднять Андреевский фла г. Но вскоре корабль были вынуждены сжечь из-за открывшейся на нем сильной течи.

Далее Качиони утверждал, что «по всей Турции гремит, что Архипелаг наполнен русскими судами, но на самом деле в Архипелаге нет более корсаров, чем я сам и 10 моих судов».

Ламбро Качиони помнил, как в первую турецкую войну в 1772 г. греческие корсары на шебеке «Забияка» обманом захватили неприступную турецкую крепость Кастель Россо на острове Клидес у восточного берега Кипра. И вот 24 июля 1788 г. флотилия Качиони подошла к острову. На сей раз корсарам не удалось внезапное нападение. Но вид десяти судов под Андреевскими флагами смутил турок, и комендант Кастель Россо вызвал с кипрского берега местного греческого митрополита и через него вступил в переговоры с Качиони. Митрополит помог выработать условия почетной капитуляции и гарантировал безопасность турок. В результате гарнизон Кастель Россо в составе 230 человек и еще около 500 их жен и детей был переправлен на полуостров Малая Азия, а над Красным замком взвился Андреевский фла г. Кастель Россо стал одной из опорных баз флотилии Качиони.

В начале августа 1788 г. в Эгейском море близ острова Скарпанта (Карпатос) Качиони на своей «Минерве Севера» имел баталию сразу с пятью турецкими судами. В донесении Потемкину Ламброс писал: «…близ острова Скорпанта, где случившись один без моей флотилии только с двумя призами, встретился с 8-ю турецкими военными судами. Из которых три отделились тогда, чтобы догнать и те мои два приза, а с прочими пятью от полудня до наступления ночи непрерывно сражался и защищался, и напоследок турки сбиты и замешаны, что едва могли направить парусы и обратиться с немалым убытком в бег; с моей же стороны последовала очень малая потеря…»[39]

31 августа флотилия Качиони провела бой с шестью турецкими судами, «в числе коих был один большой линейный корабль», как свидетельствовало из донесения Качиони.

В то же время основными портами флотилии Качиони оставались Триест и Мальта. Так, в октябре 1788 г. его суда около месяца стояли в Ла-Валетте. Любопытно, что российским поверенным в делах еще в 1784 г. стал бригадир грек Антонио Псаро, старый пират, участник первой войны. Мальтийский орден сильно зависел от Екатерины в финансовом отношении, так как в Польше шел спор о владении огромными имениями, о так называемом острожском наследстве, между Мальтийским орденом и польскими магнатами.

В декабре 1788 г. Качиони пришел в Триест с девятью корсарскими судами и девятью захваченными турецкими.

В донесении статс-секретарю Екатерины II графу А.А. Безбородко для доклада императрице от 27 октября 1788 г. из Ливорно генерал Заборовский известил графа «о прибытии в Триест корсировавшего в Архипелаге майора Ламбро Качони с 9-ю судами, приобретенными им в призы»; что делает все необходимое для того, чтобы «как наискорее майора Ламбро выпроводить в Архипелаг, где он довольный страх посеял в турках». Что Ламбро Качиони, «употребя все то, что приобретено было им в призы на вооружение судов просит меня [генерала Заборовского] снабдить его провиантом, чтобы не сделать ему ни малой остановки, устремиться опять на неприятеля. Приказал я выдать ему на два месяца провизии из казенного в Триесте магазина. Теперь поспешаю я в Сицилию, куда ему приказал спешить, дабы умножить его флотилию другими судами там находящимися для нанесения вящего время неприятелю».