в темный переулок.

И пошла дальше, остановившись в конце улицы. Повернув за угол здания, снова ощутила слабое тепло. Никакого двора. Входная дверь выходила прямо на тротуар. Приземистый оштукатуренный дом, из решетчатых окон лился мягкий, мерцающий свет свечей. На крыше павильон с задернутым белым пологом, создающим уединение.

Газовая лампа освещала номер дома и вывеску: «Ателье Джоанис».

Я похолодела. Это не могла быть портниха, которая принесла маме платье из воздушного шелка и жемчуга. Слишком сильное совпадение – я случайно забрела сюда, бог Мадис причинил ей вред.

Не успев себя остановить, я повернула ручку двери. Не заперто. Я подавила желание распахнуть ее, хотя тогда мне стало бы лучше. Вместо этого спокойно открыла ее.

Как только я вошла в маленькую прихожую, в нос ударил запах горелой плоти. Мой желудок сжался. Я прошла в мастерскую мимо растений в горшках. В тени лежали рулоны тканей и стояли одетые манекены. Крепко сжимая кинжал, я прокралась в узкий темный коридор, где обнаружилась еще одна приоткрытая дверь. Планировка таких домов была мне знакома. Комнаты располагаются одна за другой, кухня обычно находится в задней части дома, подальше от жилых покоев. Спальни в середине, а гостиные в передней части, где я видела в окнах свет свечей.

Я тихо приоткрыла дверь, отделяющую рабочие помещения от остального дома, и обвела взглядом пустые кресла со светлой обивкой, кушетку и зажженную газовую лампу на чайном столике, которую не заметила с улицы. Красная жидкость из перевернутого бокала заливала дубовый столик и полуоткрытую книгу. Из-под кушетки выглядывала тонкая бледная ступня. Я резко вдохнула и прошла дальше. Здесь стоял другой запах. Более свежий. Знакомый, но я не могла его определить. Я обошла кушетку.

Милостивые боги!

На спине лежало то, что осталось от мисс Андреа Джоанис. Ее руки покоились на бледно-сиреневом корсаже, словно кто-то сложил их там. Одна нога подогнута, колено прижато к ножке чайного столика. На руках, шее и щеках вздулись темные вены. Рот открыт, будто она кричала, и плоть… опалена и обуглена. Как и пол вокруг…

И у нее не было глаз.

Выжжены, и кожа вокруг обгорела странным узором, напоминающим… крылья.

Единственным предупреждением стало легкое движение воздуха позади меня. Инстинкт взял верх, крича, что если в доме есть кто-то еще и приближается ко мне так тихо, то это не сулит ничего хорошего. Я повернулась, замахнувшись…

Мое запястье сжала холодная рука, а я изогнулась, делая резкий выпад правой рукой с кинжалом. Клинок встретил сопротивление, и тенекамень, острый и смертоносный, пронзил кожу и погрузился глубоко в грудь в ту секунду, когда меня пронзил разряд энергии и я поняла, кто меня схватил.

Кого я только что ударила кинжалом.

В сердце.

О боги.

Я подняла взгляд от рукоятки кинжала, торчащей из груди, облаченной в черное, к глазам…

Расширенным серебристым глазам, в которых клубились вихри итера.

Глазам бога.

Глава 6

Мое сердце запнулось, а затем ускорилось. Воздух застрял в горле. Я смотрела, как он медленно опускает взгляд на свою грудь – на глубоко всаженный кинжал. Я оцепенела от шока, не чувствуя его руки, все еще обхватывающей мое левое запястье. Я не чувствовала ничего, кроме абсолютного ужаса.

Тенекамень может убить бога, если ударить в сердце, а я промахнулась всего на долю дюйма – если вообще промахнулась. В глубине души я знала, что он выживет, но, наверное, это очень больно.

Бурлящий серебром взгляд устремился на меня. Итер выплеснулся в радужку. Я знала, что он меня убьет. Иначе и быть не могло. Мне сдавило грудь, а он выпустил мое запястье и медленно сделал шаг назад, освобождаясь от кинжала. Клинок был покрыт кровью – темной и мерцающей в свете лампы, не похожей на кровь смертных. Я уставилась на кинжал и, приготовившись, отошла на несколько шагов назад.

– Ты опять вошла в дом, не позаботившись проверить, в самом ли деле ты здесь одна, – сказал бог, и я поймала его взгляд. Итер бурлил в его глазах. – Это невероятное безрассудство. Не делай так больше.

Я приоткрыла губы.

– Я… только что ударила вас в грудь, и это все, что вы можете сказать?

– Нет. Я как раз к этому и веду. – Он склонил голову набок, и темные волосы упали на щеку. – Ты ударила меня.

– Да.

Я сделала еще шаг назад. В горле так пересохло, что было не сглотнуть.

– В грудь, – добавил он. Его туника была разорвана спереди, но на ней не виднелось пятен крови. Ничего. Если бы не кровь на клинке, я бы не поверила, что действительно сделала это. – Почти в сердце.

У меня задрожали руки.

– Похоже, на вас это слабо подействовало.

Что ужасало.

– Это больно, – прорычал он, поднимая голову. – Очень.

– Мне жаль.

Он опустил подбородок.

– Тебе не жаль.

Мне на самом деле было жаль. Вроде того.

– Вы меня схватили.

– Ты бьешь кинжалом всех, кто тебя хватает?

– Да! – воскликнула я. – Особенно когда я в доме с трупом и кто-то хватает меня сзади без предупреждения!

– Я не готов говорить о том, почему ты вообще оказалась в одном доме с трупом, – заявил он, и я нахмурилась. – Но, во-первых, в твоем голосе нет сожаления.

– Было… есть… Но мне бы не пришлось вас бить, если бы вы меня не схватили.

– Ты серьезно винишь меня? – В его голосе звенело недоверие.

– Вы схватили меня, – повторила я. – Без предупреждения…

– Может, стоило посмотреть, прежде чем бить? Или тебе такое никогда не приходит в голову?

– А вам когда-нибудь приходило в голову объявить о своем присутствии, чтобы не получить удар кинжалом? – огрызнулась я.

Бог двигался быстро. У меня не было шанса что-то предпринять. Внезапно он оказался передо мной, схватил кинжал за лезвие и выдернул у меня из руки. Секунду спустя на его пальцах потрескивали серебристо-белые искры. Свет вспыхнул и запульсировал, поглощая клинок и рукоятку. Тенекамень и железная рукоятка крошились в его кулаке.

Я разинула рот.

Бог разжал руку, и лампа осветила посыпавшийся на пол пепел – все, что осталось от моего оружия.

– Вы уничтожили мой кинжал! – воскликнула я.

– Да, – передразнил он меня.

Опешив, я замерла. Даже думать не могла, сколько лет моя семья хранила этот кинжал, пока я не появилась на свет.

– Как вы посмели?!

– Как я посмел? Может, я не хочу, чтобы меня ударили им еще раз?

– Вам было бы не о чем беспокоиться, если бы просто сказали «привет», – крикнула я.

– А если я нечаянно