Примерно в V или VI веке до н. э. появился новый тип печати в виде скарабея, введенный в Египте. С III века до н. э. до II или III века н. э. печати стали ниже и площе, с широким углублением посередине. Иногда они даже принимали форму кольца; позже такая форма печати стала обычной. Это углубление придавало печатям сходство с нижними короткими сочленениями побегов тростника. Высказывались предположения, что первоначальная форма печати являлась грубой копией сочленения тростника. Обычно цилиндрические печати делались из ляпис-лазури, очень легко поддающейся обработке и добываемой, вероятно, на персидских рудниках, а также яшмы, горного хрусталя, халцедона, карнеола, агата, нефрита и т. п. Вероятно, жесткая черная разновидность змеевика – самый распространенный из всех материалов, используемых для этой цели.

Ярким примером талисманных цилиндров является цилиндр с изображением фигурки бога Набу, сидящего на троне и держащего в левой руке кольцо. Перед ним два алтаря, над которыми изображены, соответственно, звезда и полумесяц; перед богом – коленопреклоненная фигурка человека. Борсиппа, где нашли этот цилиндр, был особым местом поклонения Набу, имя которого звучит в именах Навуходоносора (Nebuchadnezzar), Небопалассера (Nebopalasser) и Набонаида. Как изобретатель письма и бог учения, Набу был повелителем планеты Меркурий, а это говорит о тесной связи между вавилонскими и греко-римскими воззрениями относительно связи бога с этой планетой. Считалось также, что Набу распоряжается временем суток и временами года; на эту характерную черту указывают звезда и полумесяц.

Нынешние критские крестьяне высоко ценят некоторые очень древние печати, датирующиеся примерно 2500 годом до н. э., которые они находили в земле. Эти печати исписаны символами, которые предположительно представляли собой доисторическую критскую форму письма. Конечно, эти надписи, еще не дешифрованные археологами, совершенно непонятны для крестьян, но, несомненно, придают камням ореол таинственности. Крестьяне называют их „молочными камнями“, предполагается, что они, как и галактит, способствуют выделению молока. Критские женщины сохранили эти камни, ставшие предметом археологических исследований.

На многих камнях периода Римской империи гравировались изображения Сераписа и Изиды, первый символизировал время, вторая землю. На других камнях появляются символы знаков зодиака, перекликающихся с созвездием, соответствующим дате рождения владельца. Астрологи, черпавшие свои знания с Востока, консультировались у всех слоев римского общества, и поэтому совершенно естественно, что на печати или кольце, носимых как амулеты, гравировались астрологические символы.

Во времена греков и римлян эти рисунки обычно гравировались на ониксе, карнеоле и тому подобных камнях; но иногда с этой целью использовался изумруд, реже рубин или сапфир. Вероятно, считалось, что здесь стоимость материала перевешивает ценность амулета. Должно быть, изумрудное кольцо Поликрата[56] имело в его глазах нечто большее, чем художественная ценность, если он считал его самым драгоценным из своих владений.

Во времена Римской империи полагали, будто образ Александра Великого обладает волшебными свойствами. Рассказывают, что когда Корнелий Макер устроил великолепное празднество в храме Геракла, главным украшением стола был янтарный кубок с портретом Александра, окруженным маленькими гравированными картинками, представляющими всю его историю. Из этого кубка Макер выпил за здоровье понтифика, а затем приказал, чтобы его пустили по кругу и все гости смогли посмотреть на изображение любимого человека. Поллио рассказывает, что существовало поверье, будто счастье сопутствует тому, кто носит с собой портрет Александра, сделанный из золота или серебра. Даже у христиан монеты с изображением Александра были излюбленными амулетами, и суровый Иоанн Креститель резко отталкивал тех, кто носил привязанные к головам или ногам бронзовые монеты с изображением этого монарха.

Нигде в мире использование амулетов не было таким обычным делом, как в Александрии, особенно в первые века нашей эры. Они распространялись по всей Римской империи. Амулеты, выполненные из различных цветных камней, использовались в Египте в религиозных целях с самого раннего периода его истории, и обычай глубоко укоренился на этой земле. Поэтому когда в IV веке до н. э. была основана Александрия, ставшая огромным коммерческим центром, привлекающим людей всех рас и религий, неудивительно, что население с удовольствием приняло разнообразные амулеты, используемые представителями различных религий. В результате получилось сочетание многих типов. С быстрым возвышением и ростом христианской религии появился новый элемент. Бесспорно, главные христианские учителя активно противостояли подобному суеверию, но бесчисленное множество верующих цеплялось за свои старые представления.

Во II веке гностическая[57] ересь дала новый толчок изготовлению амулетов. Странный эклектизм, вызванный переплетением языческих и христианских верований, с его сложной символикой, большая часть которой почти непонятна, нашел выражение в создании наиболее странных типов амулетов, а волшебные свойства любопытных рисунков усиливались нарочито неясными подписями. Тем, кто посвятил себя искусству магии, непостижимое всегда кажется окутанным таинственным очарованием, и адепты добровольно угождали этому вкусу, так что зачастую мы можем только догадываться о значении слов и имен, выгравированных на гностических или храмовых камнях. Они так широко распространились в Римской империи, что были фабрики, занимавшиеся только производством этих предметов.

На многих гностических камнях часто встречается священное имя Абрасакс, о чем повествуется в трактате святого Августина „О ереси“: „Базилидес утверждал, что было 365 небес; именно по этой причине он считал имя Абрасакса священным и почитаемым“.

Согласно греческой символике, буквы, составляющие это имя, дают число 365:

Однако нет ничего неправдоподобного в том, что так обозначены 365 дней солнечного года; возможно, это загадочное имя имеет связь с Митрой, солнечным божеством, которому поклонялись по всей Персии и Римской империи в I и II веках н. э.

Очень невразумительное, но остроумное объяснение гностического имени Абрасакс дает Хардуин в своих записках о „Естественной истории“ Плиния. Первые три буквы – это начальные буквы трех древнееврейских слов, означающих Отца, Сына и Духа (ab, ben, ruah), триединого Бога; последние четыре буквы – начальные буквы греческих слов, составляющих фразу: „Он спасает людей святым деревом“ (крестом). Надо признаться, это кажется довольно неестественным, и все же для любого, кто знаком с причудами александрийского эклектизма и с тенденциями того времени составлять странные и непонятные комбинации греческих и древнееврейских форм, в этом объяснении нет ничего невероятного. И правда, древнееврейские и греческие слова в этом сложном сочетании можно рассматривать как типизирующие союз Ветхого и Нового Завета. Подобный акростих, безусловно, считался бы обладающим мистической и сверхъестественной силой.