Она чуть не обняла его, но вовремя остановилась.

— Итак, — Наташа прокашлялась, — что же произошло с кондитерскими фабриками твоего отца? Ими сейчас управляет твоя мачеха?

— Вряд ли. Нет… Перед смертью отец продал предприятия. Выяснив, что у него больное сердце, он решил уйти на пенсию и остаток жизни провести в покое. Моя мачеха же хотела путешествовать, посещать казино и рестораны — словом, прожигать жизнь. Такой ритм оказался не по силам моему отцу. — Казалось, Том собирался сказать еще что-то, но словно не мог подобрать нужных слов.

Сердце Наташи наполнилось сочувствием. Да, Том пережил немало страданий. Чтобы хоть как-то отвлечь его, она снова постаралась сменить тему разговора.

— Ой! — Она шлепнула себя по ноге. — Эти комары невыносимы. Они кусаются даже через джинсы.

— Да, сегодня вечером они особенно назойливы. — Том тяжело вздохнул, потянулся и встал на ноги. — Да еще душный влажный воздух. Тебе лучше пойти спать, Тэш. Уже поздно. Я здесь все уберу.

Наташа вскочила на ноги. Она уже поставила палатку, пока Том готовил ужин.

— А как же ты? — спросила она после небольшой паузы. — Ты ведь спишь под сеткой от насекомых, правда?

Том кивнул головой.

— На какой-то момент мне вдруг показалось, что ты собираешься пригласить меня в свою палатку. — Он усмехнулся, увидев, что ее лицо приняло оскорбленное и вместе с тем смущенное выражение. — Не беспокойся обо мне. Очевидно, я нравлюсь комарам гораздо меньше, чем ты. Они, вероятно, находят меня менее сладким.

Их взгляды встретились. Наташа вздрогнула, прочитав в его глазах неприкрытое желание. Она облизала пересохшие губы, вспоминая его слова, которые он произнес по пути сюда: «Ты все еще испытываешь ко мне какие-то чувства…»

К ее горлу подкатил комок, затрудняя дыхание. Если бы только Том знал, что она ни на минуту не переставала испытывать к нему самые сильные чувства, даже, несмотря на ту боль, которую он причинил ей. Разве можно так просто забыть любовь?..

Десять минут спустя Наташа растянулась на спальном мешке. В палатке было жарко и душно. Она нанесла на кожу защитное средство, чтобы отпугнуть комаров, которые успели залететь в палатку прежде, чем она застегнула ее на молнию.

Бедняга Том, спит на открытом воздухе, во власти мошек и комаров. Интересно, он воспользовался защитной сеткой? Впрочем, какая ей разница! Том прекрасно может позаботиться о себе сам. Яркий румянец залил ее щеки.

Прошло около часа, прежде чем Наташа наконец-то заснула.

Наташа проснулась от испуга. Снаружи стоял какой-то шум. Дождь! — догадалась она. Ей ни разу в жизни не доводилось слышать такой сильный дождь.

Но это был не единственный звук… Еще один раздавался прямо у ее палатки. Дождь отчасти заглушал его, но, тем не менее она услышала голос мужчины. Голос Тома Скэнлона!

— Наташа, проснись же, черт побери! Впусти меня! Я сейчас здесь утону!

— Ой! — Она вскочила на ноги, нащупывая в темноте молнию. Времени, чтобы обдумывать свои действия, не было. Впрочем, ей и в голову не пришло отказать Тому. Кто мог выжить в такой ужасный ливень без крыши над головой?

— Скорей! Что ты копаешься? — поторапливал Том, стараясь перекричать шум дождя.

— Подожди. Здесь слишком темно.

— Но у тебя ведь есть фонарик, а?

— Мне что, искать фонарь или молнию, чтобы расстегнуть дверь?

— Все равно. Только поторопись!

— Я стараюсь. А, вот она наконец. — Наташа нащупала застежку и дернула ее.

Не дожидаясь, пока она полностью откроет дверь, Том ворвался внутрь.

— Ух! — Она отодвинулась. — Ты промок до нитки.

— Прости, что побеспокоил тебя. Можно, я сниму одежду?

— Нет. — В ее голосе звучала тревога, несмотря на то, что в палатке было так темно, что она вряд ли бы увидела его.

— Тебе все равно, если я подхвачу воспаление легких? — Под упреком в его голосе слышались нотки насмешки и далее ликования.

Радовался ли он тому, что, наконец укрылся от дождя? Или тому, что проник в ее палатку и оказался наедине с ней?

— При такой жаре тебе не грозит воспаление легких, — пробормотала она. Черт побери, почему ее зубы так сильно стучат? Разумеется, не от холода!

— Лучше закрыть дверь, пока не налетели комары, — предложил Том. — Вот так, отлично. — Он с трудом повернулся. Палатка была довольно тесная для двоих взрослых людей. Наташа чувствовала его теплое дыхание каждый раз, стоило ей пошевелиться в попытке сохранить между ними хоть какую-то дистанцию. Но ни одна из этих попыток не увенчалась успехом.

— Я думала, что в это время года здесь редко идут дожди, — прошептала она дрожащим голосом. Ее глаза наконец-то стали привыкать к темноте, и она смогла разглядеть его огромную фигуру.

— Сейчас только начало сухого сезона, — ответил Том. — Иногда в это время года идут настоящие тропические ливни. Они могут продолжаться несколько часов… или несколько дней.

— Дней? — простонала она. Разумеется, она не станет делить свою палатку с Томом Скэнлоном больше одной ночи. Ни за что на свете!

— Здесь будет больше места, если мы оба сядем.

— Хорошо. — Наташа тотчас плюхнулась на пол, поджимая под себя край спального мешка, чтобы он не намок, в то время, как Том устраивался, стараясь найти место поудобнее.

Он на что-то наткнулся и растянулся, упав прямо на Наташу. Она пронзительно завизжала и тоже упала, полностью оказавшись под его сильным телом. Его мокрая рубашка и брюки промочили ее одежду. Слава богу, она легла спать, не раздеваясь.

Девушка затаила дыхание, не осмеливаясь пошевелиться. Она ожидала, что Том вот-вот рассмеется, извинится и освободит ее. Но напрасно. Его голова уже склонилась над ней. Том заглянул в затуманенные страстью зеленые глаза Наташи и накрыл ее рот своими губами. Наташа забыла обо всем на свете. Мир вокруг перестал существовать. Она была ошеломлена неожиданной страстью и напором. Том целовал ее с голодной, неприкрытой страстью, словно животное, которое старается насытиться, чтобы не умереть от истощения.

Наташа почувствовала, что внутри нее поднимается волна желания. Его настойчивые губы умоляли ее приоткрыть рот и впустить его язык. Она подчинилась этому требованию, начиная отвечать на его поцелуи с таким же диким безумием, стараясь утолить жажду, которая все нарастала в ней последние несколько дней. Она наслаждалась его губами, которые когда-то целовали ее с пылкой страстью.

С любовью и страстью.

Наташа еле слышно простонала. Очевидно, страсть еще бушевала, но любовь? Любил ли ее Том когда-нибудь по-настоящему? Если да, то почему же он ушел?

Она выкинула эти мучительные мысли из головы. Прижатая его мощным телом к спальному мешку, Наташа чувствовала его твердые, как камень, бедра, пряжку пояса, широкую грудь. Сейчас ей было все равно, что двигает им: любовь или страсть. Она не отпустит его, не позволит уйти. Наташа хотела его. Все остальное неважно.