Князь или боярин, не включенный в опричный список, заносился в особый список, который пересылался князю Ивану Димитриевичу Вольскому / об./ и прочим земским боярам, с тем, чтобы взамен его вотчины ему было дано поместье где-нибудь в другом уезде. Это случалось редко. А когда это случалось, и великий князь «перебирал» (ausmusterte) уезды, а опричники отбирали от земских их вотчины, то отбирали они все, что в этих вотчинах находили, не оставляя ничего, если им что полюбится.

Через Москву протекает ручей Неглинная в один фут шириной и глубиной. Ручей этот и был границей опричнины и земщины. На нем великий князь приказал отстроить такой большой двор, какого в Русской земле еще и не видывали. Он так дорого обошелся стране, что земские желали, чтобы он сгорел. Великий князь узнал об этом и сказал своим опричникам, что он задаст земским такой пожар, что они не скоро его потушат. И своим опричникам он дал волю всячески обижать земских. Многие рыскали / 19/ шайками по стране и разъезжали, якобы, из опричнины, убивали по большим дорогам всякого, кто им попадался навстречу, грабили многие города и посады, били на смерть людей и жгли дома. Захватили они много денег, которые везли к Москве из других городов, чтобы сдать в казну. За этими делами присмотра тогда не было.

Комендант (Gubernator) польского короля Сигизмунда в одном из городов Лифляндии, Александр Полубенский, отправился вместе с 800 поляков, переодевшись опричниками (in der Gestalt der Aprisnay). При нем было трое русских служилых людей (Boiaren), отъехавших (die entritten waren) от великого князя: Марк Сарыхозин и его брат Анисим; имя третьего было Тимофей Тетерин; в Русской земле у великого князя он был стрелецким головой; боясь опалы великого князя, он постригся в монахи и в камилавке явился к королю. Итак, комендант подошел к Изборску и сказал воротнику: «Открывай! Я иду из опричнины». Ворота были тотчас же открыты. Так «врасплох захватили поляки / об./ Изборск. Однако удерживали его не долее 14 дней и сдали его русским опричникам (Aprisnischen). После взятия Изборска поляки были пожалованы поместьями и крестьянами; те, кто хотели удержать их и после сдачи города, были убиты.

Русские решили сдать полякам Феллин, Тарваст и Мариенбург в Лифляндии. Об этом узнал великий князь и послал приказ — обезглавить по этим городам и замкам всех главных дьяков и приказных. Головы их были привезены в мешках на Москву, как доказательство их казни.

После того по всем пограничным замкам (Grenzheuser) и городам великий князь разослал указ (Mandat) — не впускать никого, если кто придет, как бы из опричнины.

Многие отправились из опричнины и, придя на остзейское поморье (an die Secant der Westsehe!) с подложными наказами, принялись переписывать по посадам всех богатых купцов и девушек — дочерей как богатых купцов, так и крестьян, будто бы великий князь требовал их на Москву. Если какой крестьянин или купец давал денег, дочь его выключалась из списка, будто бы она некрасива. А та, что и в самом деле была дурнушкой, должна была итти за красивую. Так заполучали они деньги.

/ 20/ Если опричникам там, где их именья и селы (Landouter und Hofe) граничили с земскими, полюбится какое-нибудь поле или лес, луга или пруд, то они выкапывали рядом два рва: один — в 2 сажени (Faden oder Klafter) длины и ширины и это были владения опричнины; другой — в 1 сажень длины и ширины, и это отходило к земским.

Все крестьяне страны имеют в Юрьев день осенний (auf S. Georgen Tagk im Winter)[28] свободный выход (einen freien Ausgang). Они принадлежат тому, кому захотят (zue weme sie wollen). Кто не хотел добром переходить от земских под опричных (unter die Aprisna), тех эти последние вывозили насильством (mit Gewalt geholet) и не по сроку (ausser der Zeit). Вместе с тем увозились или (und) сжигались и крестьянские дворы.

Много, много (viel tausent) богатых торговых людей (Kauf-leute), много бояр и богатых гостей (Kaufhern) из земских — те, что не служили на войне — закладывались (begaben sich) — вместе с вотчинами, женами и детьми и всем, что у них было — за тех опричников, которых они знали; продавали им свои вотчины, думая, что этим они будут ограждены (frei) / об./ от других опричников. Но опричники, пограбив их, говорили им: «Мы не можем держать вас дольше; вы же знаете, что мы не можем общаться с земскими; что это противно нашей присяге. Уходите, откуда пришли!». И земские должны были еще бога благодарить, что ушли непобитые!

Опричники обшарили всю страну, все города и деревни в земщине, на что великий князь не давал им своего согласия. Они сами составляли себе наказы; говорили будто бы великий князь указал убить того или другого из знати или купца, если только они думали, что у него есть деньги, — убить вместе с женой и детьми, а деньги и добро забрать в казну великого князя.

Тут начались многочисленные душегубства и убийства в земщине. И описать того невозможно! Кто не хотел убивать, те ночью приходили туда, где можно было предполагать деньги, хватали людей и мучили их долго и жестоко, пока не получали всей их наличности и всего, что приходилось им по вкусу. Из-за денег земских оговаривали все: и их слуги, работники и служанки, и простолюдин из опричнины (der gemeine in Aprisna) — посадский или крестьянин. Я умалчиваю о том, что позволяли себе слуги, служанки и малые (Jungen) опричных князей / 21/ и дворян! В силу указа все считалось правильным.

По своей прихоти и воле опричники так истязали всю русскую земщину, что сам великий князь объявил: «Довольно!».

Опричники не могли насытиться добром и деньгами земских. Раньше если опричники искали на ком-нибудь из земских 1000 рублей будто бы данные им в долг, тогда как земские получили от них только сотню, а то и того меньше, но записывали-то они опричные всю сумму в 1000 рублей — все жалобы потерпевших вместе с расписками и судными списками. клались под сукно (wurden beigelegt): ведь опричные присягали, что они не будут дружить с земскими, что с ними они не будут иметь никаких дел.

Теперь великий князь сыграл обратную игру (spilt der Grosfurschte das Widerspil): он приказал подобрать все жалобы. И если опричные говорили: «на 1000» (auf tausent) и на эту сумму была дана расписка, а земские получили на самом деле не все полностью, то опричники должны были выплатите земским дополнительно.

Это решение пришлось не по вкусу опричникам.

/ об./ Тогда великий князь принялся расправляться с начальными людьми из опричнины.

«Князь Афанасий Вяземский умер в посаде Городецком в железных оковах. Алексей Басманов и его сын Федор, с которым великий князь предавался разврату (pflegte Unzucht mitzutreiben), были убиты. Малюта Скуратов был убит в Лифляндии под Вейссенштейном: этот был первым в курятнике (der beste Han im Korbe)! По указу великого князя его поминают в церквах и до днесь.

Князь Михаил сын Темрюка из Черкасской земли, шурин великого князя, стрельцами был насмерть зарублен топорами и аллебардами. Князь Василий Темкин был утоплен. Иван Зобатый был убит. Петр Suisse[29] — повешен на своих собственных воротах перед спальней. Князь Андрей Овцын — повешен в опричнине на Арбатской улице; вместе с ним была повешена живая овца. Маршалк Булат хотел сосватать свою сестру за великого князя и был убит, а сестра его изнасилована 500 стрельцами. Стрелецкий голова Курака Унковский был убит и спущен под лед в прошлом году затравлен собаками у Каринской заставы под Александровой слободой.