– Нет! Не отталкивайте меня. – Он не мог отпустить Александрину. Его разрывало от желания. Дрейк ласкал ее спину через рубашку, нежно прикасался губами к ее волосам. Ему хотелось объяснить Алекс, как он хочет ее. Он старался побороть затормаживающий эффект действия опиума. – Вы нужны мне, – повторил Дрейк. – Алекс... прошу вас.

Он никогда не называл ее Алекс. Ее имя прозвучало так, будто оно было ласковым словом. Его мольба рождала в ней ответные чувства. Как во сне Александрина таяла в его объятиях, желая раствориться в его силе и мощи.

Дрейк почувствовал, что она сдается. Он лихорадочно брал то, что принадлежало ему по праву. Рубашка Алекс поднялась к бедрам, и Дрейк стал ласкать ее обнаженные ноги, но этого было недостаточно. Его руки скользнули под рубашку Алекс, исследуя нагое тело. Кожа девушки была гладкая и упругая как шелк. Под жаркими руками Дрейка ее тело словно оживало. Алекс затрепетала. Но когда Дрейк дотронулся до твердых сосков, она тихо застонала.

Александрина доводила его до сумасшествия. Все его тело ныло. Он знал, что не может больше ждать. Никогда в жизни Дрейк не чувствовал такого сильного желания. То, что он испытывал сейчас, нельзя было описать словами.

– Алекс, умоляю, дайте мне дотронуться до вас, – прошептал он, отрываясь от ее губ.

Александрина была ошеломлена. Она была словно во сне, погруженная в безудержное, неистовое желание, которое испытывала впервые в жизни. Ее разум и сердце раздирали противоречивые эмоции и мысли. Оторвавшись от губ Дрейка, Алекс тяжело дышала и смотрела ему в глаза. У нее не было сил отказать...

Дрейк наблюдал со стороны за происходившей в Александрине внутренней борьбой, которая не укрылась от его глаз, несмотря на спутанность сознания. Казалось, что она потрясена и напугана страстью к нему. Но почему? Может быть, Алекс обидел один из ее бывших любовников? Дрейк обуздал себя и пытливо вгляделся в ее лицо.

– Алекс! – прошептал он, продолжая ласкать ее прекрасное тело.

Она зажмурилась. Ее губы дрожали от еле сдерживаемых чувств. Его накрыла волна нежности.

– Ах, Алекс, – пробормотал он. – Неужели вы так невинны, как кажетесь?

Она открыла глаза, и Дрейк увидел в них ответ на свой вопрос.

– Боже мой, – выдохнул он, почувствовав облегчение и душевный трепет одновременно. Дрейк нежно погладил тело Алекс через рубашку. – Хорошо, принцесса, – успокоил он девушку, увидев чувство вины на ее лице. – Все хорошо. – Дрейк продолжал внимательно смотреть на нее, но по лицу трудно было понять его мысли.

Алекс попыталась высвободиться из объятий Дрейка, но он схватил ее за руки и нахмурился.

– Останьтесь со мной, – сказал он нежно, но требовательно.

– Но вам нужно отдыхать, – возразила она, все еще находясь под властью эмоций.

– А я и собираюсь отдыхать. Но я хочу, чтобы вы были со мной. Прошу вас, принцесса. Обещаю больше не дотрагиваться до вас... – Дрейк широко улыбнулся и зевнул – опиум наконец одолел его. – Кроме того, боюсь, что я... немного не в форме. Вы ничем не рискуете, – невнятно произнес он, закрывая глаза.

Алекс смотрела на спокойные точеные черты лица капитана. Он не пытался удержать ее, и она легко могла бы убрать его руки, если бы захотела.

Александрина колебалась, но решила прилечь рядом с Дрейком. У нее голова шла кругом после самого насыщенного переживаниями дня в ее жизни.

Последнее, что она запомнила, – сильную руку Дрейка, которой он прижал Алекс к себе. А потом она словно провалилась в глубокую яму.

Смитти медлил возле каюты капитана. Из комнаты не доносилось ни звука. Он решил, что капитан и его сиделка заснули, и не хотел их беспокоить. С одной стороны, леди Александрина нуждалась в уединении, а капитан Баррет – в покое. С другой стороны, капитану требовалось лечение.

В конце концов забота и беспокойство одержали верх над осторожностью и осмотрительностью. Смитти тихо вошел в полутемную каюту и остолбенел от картины, которая предстала перед его взором: на узкой кровати, нежно обнимая друг друга, спокойно спали капитан Баррет и леди Александрина.

Он собрался уже было ретироваться, но Алекс вдруг открыла глаза и, к своему крайнему изумлению, увидела Смитти.

До нее не сразу дошло, почему тот так странно смотрит на нее. Но поняв, что лежит в объятиях Дрейка, тут же вспомнила о событиях прошедшей ночи.

Алекс резко привстала. Внезапный толчок разбудил и Дрейка. Он изумленно покосился на растрепанную красавицу и смущенного помощника. И тут же все вспомнил.

Дрейк еще не до конца пришел в себя, когда Алекс вскочила с постели и, как ни в чем не бывало, обратилась к его помощнику:

– Смитти, вы не могли бы посмотреть, нет ли кого-нибудь в коридоре? Я хочу выйти отсюда незамеченной. – Ее голос дрожал, но взгляд был прямым и открытым.

Смитти ухватился за эту просьбу как утопающий за соломинку, чтобы выйти из неловкой ситуации.

– Конечно, миледи. – Он приоткрыл дверь и выглянул в коридор. – Никого нет, миледи, – подтвердил он. – Все заступили на утреннюю вахту.

– Благодарю вас, Смитти.

Не глядя на Дрейка, Алекс стащила покрывало с постели и завернулась в него. С трудом удерживаясь от того, чтобы не завыть от позора, она собрала разбросанные вещи. Пройдя мимо Смитти, она вышла из каюты.

– Александрина! О черт! – Дрейк хотел подняться, но резкое движение вызвало у него приступ чудовищной боли. Он вновь почувствовал сильное головокружение и тошноту. Схватившись за голову, капитан повалился на кровать, бормоча проклятия.

Смитти помог ему улечься поудобнее.

– Еще одно резкое движение, и у вас откроется рана, – предупредил он Дрейка.

Мутными от боли глазами капитан посмотрел на помощника. Тот оставался невозмутимым.

– Ничего не произошло, Смитти, – произнес Дрейк, стараясь преодолеть отвращение к себе.

С какой стати, черт возьми, он должен оправдываться? Какое ему дело до того, кто что подумает? Это никогда его раньше не волновало... Но с Алекс... С Алекс все по-другому.

Смитти окинул его холодным оценивающим взглядом.

– И все же что-то произошло, капитан. Это очевидно. Заметно, что бедное дитя чем-то расстроено.

– Черт возьми, Смитти, перестань звать ее ребенком! Ради Бога, она взрослая женщина!

– Это только видимость. Дрейк застонал, уловив укор в голосе Смитти.

– У меня болела голова. Александрина дала мне воды с опиумом. Я попросил ее посидеть со мной. Должно быть, мы заснули. Очевидно, она смутилась при вашем появлении. – Дрейк специально не упомянул об остальном. Слова капитана не убедили Смитти, но он решил оставить свое мнение при себе.

– Вам необходимо поесть, капитан, – сказал он. – Нужно подкрепиться, чтобы у вас появились силы.