Мэривеза: «Поменяй макияж. У тебя позорная причёска».

Флора: Ну знаешь, Мэри, ты чёлку завиваешь.

Мэривеза: Это СТИЛЬНО. Почитай журналы.

Фауна: Она вела себя так, словно мы всё делаем неправильно. И хотя мы знали её целую вечность, нам это надоело. Мы обрезали с ней все связи. Чик-чик.

Флора: И теперь нам не приходится слушать её вечную болтовню о том, что её мамочка была королевой фей, а наши мамы – просто подражательницы-неудачницы и что у нас неправильные взгляды на Наследие фей. Это во- обще-то не соревнование.

Офицер Лойола (вздыхает): Значит, никто из вас не говорил и никак не контактировал с ней в понедельник?

Мэривеза: Ага. В нашей компании строгая политика «без ведьм». Да и вообще, стоит держаться подальше от человека, который залил твою лужайку хлоркой.

Флора: Ага, или подкинул труп белки на порог. Это серьёзная травма. Не удивлюсь, если её кто-нибудь прикончил. Все ненавидят эту ведьму, и её дурацкую птицу тоже.

Офицер Лойола: Я всё поняла. Надеюсь, вы будете на связи, если у меня появятся новые вопросы.

Мэривеза: У нас физкультура ещё полчаса. Можно мы здесь посидим?

Флора: Ага, я не хочу испортить чёлку!

(Звуки фыркающего смеха)

Офицер Лойола: Это офицер Изабелла Лойола, и на этом опрос окончен.

Глава девятая

Поскольку нам приходится ждать, пока извлекут и обработают записи с камер наблюдения «Страны чудес», а интервью с Флорой, Фауной и Мэривезой не принесло ничего, кроме разглагольствований Беллы о том, как она счастлива быть подальше от школы и подростков («Без обид, Мэри Элизабет»), мы с Беллой в молчании поднимаемся по лестнице в квартиру Малли.

Хотя Малли здесь нет, здание всё равно кажется мрачным и одержимым призраками. Тут стоит тишина, непривычная для Шрама. Дом находится в складском районе, который раньше обеспечивал город волшебной одеждой: шляпами и мантиями волшебников, волшебными палочками, прекрасными платьями, которые феи-крестные раздавали, исполняя желания, и многими другими вещами. Теперь этот район почти заброшен. Я даже не хочу знать, что скрывается внутри опустевших складов. В нескольких из них сейчас делают футболки с надписями вроде «Я выжил в Шраме» или «RIP, магия». А ещё в этом районе живёт Урсула, и он мне довольно хорошо знаком. Я провела немало времени, сидя на крыльце дома Урсулы, рассматривая здание с гигантским железным вороном на крыше и наблюдая, как не меньше двух десятков настоящих живых воронов время от времени залетают и вылетают из его верхних окон.

Нас впускает женщина и с немецким акцентом велит подниматься на верхний этаж. Мы шагаем по лестнице с позолоченными перилами и одними взглядами комментируем обилие декора на птичью тему. Каждый звук здесь рождает эхо, и мы не осмеливаемся заговорить, опасаясь, что хозяин дома, который ждёт нас на верхнем этаже, может слышать каждое наше слово. Украшения с воронами здесь повсюду: от люстр над головой до железных решёток на окнах, выходящих на улицу. Лестницу освещает световое окошко, и кажется, что даже пылинки, танцующие в лучах солнца, чувствуют печаль этого дома, где пропала дочь. Я знала, что отец Малли богат, но видеть это вживую совсем другое. Это по-настоящему роскошный дом. Я не знаю никого другого в Шраме, кто владел бы таким богатством. Мать Малли когда-то была самой могущественной феей Чуда, и здесь повсюду можно увидеть дары, которые люди приносили в обмен на её внимание. Неудивительно, что Малли Сент ведёт себя так, словно она выше всех остальных. Если бы я росла среди такой обстановки, то, возможно, вела бы себя так же. Я настолько погружаюсь в свои размышления о мире, что Белле приходится оттаскивать меня от края, когда мы достигаем площадки верхнего этажа.

– Святые тостеры! – восклицает она. – Что это такое?

Я и сама в замешательстве. Вместо ответа я задумчиво разглядываю мужчину, который занимает большую часть площадки. Не в силах подобрать нужных слов, я просто говорю:

– Воистину святые тостеры. Это самый большой мужчина из всех, что я видела.

Я делаю шаг вперёд, но Белла меня останавливает:

– Стой! Разве ты не слышала поговорку о том, что не стоит будить спящего гиганта?

– Я с тобой так со скуки помру. И, по-моему, в поговорке говорилось о младенцах.

Белла отпускает мою руку:

– О, точно.

– Идём! – Я подталкиваю её вверх по двум оставшимся мраморным ступеням.

На площадке стоит горшок с небольшим ухоженным деревцем и лежит зелёный придверный коврик без надписей. Но гораздо сильнее милой маленькой двери квартиры в пентхаусе меня впечатляет мужчина, что сидит возле неё, сгорбившись, в огромном кресле. Он не такой великан, каких можно встретить в сказках, но всё равно довольно внушительный, если сравнивать, например, со мной. Ростом мужчина не меньше двух метров, а в его ладонях могло бы уместиться по жареному поросёнку. Кажется, он не должен дремать сейчас, потому что в кармане у него рация, а в руке телефон. Под курткой я вижу выпирающую кобуру. Похоже, этот мужчина вроде охранника.

Белла покашливает, но он только вздрагивает и тихо всхрапывает.

Дверь квартиры приоткрывается, и оттуда показывается голова женщины с седыми волосами, собранными в строгий пучок.

– Антон! – восклицает женщина.

Охранник открывает глаза, потирает их кулаками, а затем подбирается.

– Магда! Боже мой, Магда, прости. – Он смотрит на нас. – А вы икру принесли?

– Икру? – Магда сканирует нас взглядом с головы до ног. – Нам сказали, что придут из полиции Королевского города. Вы детективы? – Она упирает руки в бока и морщится. – Тогда покажите, пожалуйста, ваши значки. – Она хлопает Антона по плечу. – А ты! Тебе должно быть стыдно.

– Что? Он не давал мне спать всю ночь, Магда. Всю ночь!

Магда кивает, и выражение её лица смягчается.

– И правда, он почти не спал последние несколько дней, пока мисс Малли не было дома. Тревожное, тревожное время.

Мы подходим ближе, чтобы женщина смогла разглядеть наши значки.

– Извините. Просто вы выглядите слишком молодо для полицейских.

– Похоже, я совсем потерял счёт времени, – произносит Антон довольно высокопарно, не обращаясь ни к кому конкретно. Затем он словно о чём-то вспоминает и потирает виски. – Я постоянно забываю о нашей малышке Малли. Засыпаю, и всё вылетает из головы, но потом просыпаюсь и понимаю, что её здесь нет. Это ужасно. Просто ужасно. Кто вообще на такое осмелился? Кто мог навредить этой