— Здравствуйте юная госпожа, — тут же лучезарно улыбнулся Сон. — Или следует говорить Анна Петровна?

— Лучше просто Анна, — сухо ответила та. — Я ещё не такая старая.

Сон снова лучезарно улыбнулся и потащил продукты к холодильнику. Мы обменялись взглядами с Анной, после чего я кивнул. Не могу понять, что у неё на уме — то ли хочет шею свернуть, то ли поговорить, но вот слов найти не может.

— Так о чём вы говорили с отцом? — снова спросила Саша.

Анна перевела взгляд на меня, после чего я понял, что молчать не получится.

— Сон. Скажи им, — скривился я находя компромисс, если тайна — промолчит, если нет — ответит.

— Господин желает второй дуэли с Милославскими, — так же лучезарно улыбнулся Сон.

Я желаю? Спасибо Сон. И ведь по нему не скажешь, что он лжёт. Хотя он просто не уточнил, какой именно господин, а так — во всём остальном сама простота.

Анна на секунду замерла отхлебнув чай. На её лице отобразилось крайняя степень изумления.

— Братик, тебе не кажется, что это уже лишнее, — перевела взгляд на меня Саша. — Ты ведь уже отделал Максима и того охранника.

Анна продолжала сидеть как ледяное изваяние. Что с ней? Раскаяние? Подозрения?

— Егор… — наконец сказала она за всю нашу встречу. — Что такого он сказал, что ты превратил его в отбивную, и насколько Степаныч всё преувеличил?

— Он… — я посмотрел на неё. — Крайне гадко отозвался о тебе и о вас с Сашей в целом.

На лице у Анны отразилась целая буря эмоций — удивление, лёгкое смущение, недоверие, растерянность. Считает что её холодная ссора с братом зашла слишком далеко? Стыдиться своих действий? Не верит в брата?

— А на счёт остальных слов Степаныча, то там был Максим и его подпевала, которые даже не успели среагировать, а телохранитель… Думаю у него было больше ума, чем у Максима, раз он решил дать себя победить.

Не рассказывать же о своих тайных способностях — такой бугай как Паша любого неодарённого раскатает в блин, исключение пожалую составят какие-нибудь мастера боевых искусств с четвёртым даном, но от таких этот громила будет убегать сам.

На лицо Анны вернулось доверительное выражение лица.

— И кого ты планируешь взять на замену во второй дуэли? — риторически спросила она.

Ясно. Поверила в моё везение и считает, что я выставлю себе замену в следующей дуэли, так как мне там точно не повезёт. Стоп… Она подумала о себе?

— Никого, — ответил я. — Я буду учувствовать сам.

На секунду на её лице снова проступило удивление.

— Ты серьёзно? — спросила она. — Ты же понимаешь, что вместо такого пустозвона как Максим они поставят более сильного и опытного бойца. Ты понимаешь, что у него не будет столько благородства, как у того телохранителя, и ты можешь не просто проиграть, а погибнуть?

— Понимаю, — кивнул я. — И буду учувствовать. Это мой долг.

В этом следует сказать спасибо её отцу.

Анна замолчала, оглядела меня, Сашу, которая выглядела встревоженной и поднялась.

— Спасибо за чай Саша. Мне пора.

Считает меня позёром, или просто дураком? Я отвернул лицо в сторону, чтобы скрыть злость. Что-то слишком я вжился в роль Егора.

Посидев какое-то время с чаем я поднялся к себе, и заново стал перечитывать досье на каждого человека, затем понял, что меня это только выматывает, и я не могу прийти к чему-то определённому, мысли путаются.

Тогда я достал планшет, открыл недописанную сатиру, и до самого утра продолжал её. Утром удаль урвать пару часов сна, после чего я поднялся и продолжил выполнять утреннюю гимнастику контролируя Лебен.

Степаныч уже увёз с утра Сашу, проследил за роботом-пылесосом который очистил квартиру и отъехал обновлять что-то в автомобиле. С появлением Сона круг его обязанностей сократился.

— У тебя есть три часа, — сказал Сон съедая свою порцию завтрака. — После чего пища усвоится, и мы начнём.

— Куда пойдём? — спросил я.

— Здесь очень удобная крыша огороженная рабицей на каркасе. — невозмутимо ответил он. — Я уже взял ключ на неё.

— Тогда я напишу завещание уже сегодня. — кисло ответил я и взяв планшет отправился вниз.

Надеюсь Саша оценит мои попытки пошутить. Поймав мелькнувшую мысль я направился в одну из беседок окружённую кустами и обвитую вьющимися растениями. Зайдя туда я достал планшет и некоторое время отстукивал ещё несколько страниц назвав Наполеона рейдбосом. Получилось достаточно забавно, когда послышались шаги и к беседке стала подходить какая-то воркующая парочка, которая пока была вне поля зрения. Поняв, что уединиться мне не дадут я поднялся сам и поднял планшет на уровень глаз пересматривая только что написанную страницу.

И тут парочка входящая в беседку поцеловалась. На секунду я просто замер в шоке — и было отчего — солидного вида господин страстно целовался с молодым человеком обнимая его. Такого шока я не испытывал давно. Даже моргнул пару раз — нет, точно не девушка.

Между тем этим двоим гм… найти бы ещё цензурное слово… Мужеложцам хватило времени понять, что они здесь не одни. Оба повернулись и уставились на меня — молодой человек напугано, мужчина шокировано.

— Здрасьте, — только и сказал я, хотя хотелось высказаться покрепче. — Я уже ухожу.

После чего оставив эту пару гомосеков я зашагал прочь как можно быстрей плюясь на ходу. Демократия и толерантность мать её. Хотелось лишний раз вымыть руки. Спеша прочь и не оглядываясь по сторонам я нашёл типографию, которую отметил ещё вчера в навигаторе и зашёл в неё.

— Что вам угодно сударь? — поинтересовался работник.

— Распечатайте пожалуйста мой файл на А5, двухсторонней печатью. — попросил я. — И переплёт пожалуйста, такой, чтобы выглядел красиво.

— Сделаем сударь, сделаем, — кивнул клерк.

Пока печаталась моя сатира, я сидел, читая ленту новостей и размышляя, что делать дальше.

— Готово милостивый государь. — протянул мне уже изготовленную книгу в твёрдом кожаном переплёте без надписей. Оплата наличными или картой?

Расплатившись я пошёл наружу намереваясь вернуться и переговорить с Соном, но вмешалось одно «но» — на улице у дверей типографии меня поджидал тот самый господин альтернативной ориентации. На секунду я замер, а затем решил, что если сейчас он попытается сказать что-то лишнее я просто здесь же дам ему в рожу так, что ему придётся прятать фонарь.

— Молодой человек, — деликатно кашлянул он.

Я обернулся с самым зверским выражением лица.

— Удалите с вашего планшета фотографии.

— У меня нет фотографий. Можете спать спокойно, только не делайте того в открытую. А этот планшет мне дорог, чтобы вручать его вам.