надо обольщаться, товарищи! СССР — это социалистическое государство. У него нет и не может быть союзников в капиталистическом мире! Мы для них враги, и мировой капитализм сделает всё, чтобы уничтожить нас, как только мы дадим слабину!

Он сделал затяжку из трубки и продолжил своим обыденным спокойным тоном:

— Для Советского Союза нет большой разницы: нацисты или мировой капитализм. И те и другие мечтают о нашей смерти. Если СССР хочет не только победить сейчас, но и выжить после, нам необходимо быть готовыми к новой войне ещё до того, как закончится эта. Поэтому, товарищи, мы используем против капиталистов их же приёмы: пусть они ослабляют друг друга, пока Советский Союз восстанавливает силы. Англия уже не раз просила США о помощи в виде поставок вооружений и прочего и всякий раз получала её. Но к нашим призывам вступить в войну США неизменно оказываются глухи. Поэтому на фронте должна сложиться такая обстановка, чтобы обращённые к США крики союзников, гибнущих под ударами нацистов, стали лучше слышны за океаном.

Январь 1941 г. Швейцария, Берн, резидентура Управления стратегических служб США, секретный офис Аллена Даллеса

Замаскированная под массивный книжный шкаф потайная дверь отворилась, и помощник Даллеса указал Гранту на вход:

— Прошу вас, сэр! Я останусь здесь.

Войдя в секретный кабинет директора резидентуры, Грант невольно обернулся на звук задвигающегося шкафа, наглухо запирающего вход. Задняя стена шкафа оказалась стальной, так просто отсюда не выйдешь.

— Необходимые меры предосторожности, — раздался позади голос Даллеса. — Мы в нейтральной стране. Но нейтральная и безопасная — это далеко не одно и то же.

Грант обернулся. Даллес сидел в широком мягком кресле, расположенном спиной к тайному входу, из-за чего в первую секунду полковник не заметил его присутствия. Похоже, кресло легко вращалось, потому что сейчас оно стояло уже лицом к входу, и сидящего в нём директора резидентуры Управления стратегических служб США было хорошо видно.

— Доброе утро, сэр! — поздоровался Грант и представился: — Полковник армии США Джеймс Абрам Грант. Прибыл в ваше распоряжение по приказу генерала Эйзенхауэра.

— Присаживайтесь, полковник. — Даллес указал на стоящий у стены мягкий стул. — Генерал Эйзенхауэр очень высокого мнения о вас и ваших способностях. Он заверил меня, что вы тот, кто нам нужен. Надеюсь, он не ошибся.

— Я не подведу вас в любом случае, сэр! — отчеканил Грант. — Но должен предупредить, что я абсолютно не информирован о том, что от меня требуется.

— Никто не информирован, — покачал головой Даллес. — Секретный департамент, который вы возглавите, создаётся в режиме строжайшей секретности. На данный момент о его существовании знают лишь пять человек, включая президента.

— Не ожидал, что мне окажут настолько высокое доверие, — искренне оценил Грант. — Это мотивирует меня служить США с ещё большим рвением. Что я должен сделать?

— Опыт идущей войны более чем красноречиво показал нам, что прилагаемые Соединёнными Штатами усилия в области разведки и контрразведки оставляют желать лучшего.

Даллес сделал короткую паузу и вперил в Гранта суровый взгляд:

— Скажу прямо: если смотреть правде в глаза, то у США нет разведки. Ибо то, что имелось в нашем распоряжении до войны, просто смехотворно. Бессистемная россыпь мелких управлений, собирающих информацию каждое для своего ведомства: армейские сами по себе, флотские сами по себе, ФБР само по себе и так далее. Ни единой структуры, ни тем более взаимного обмена разведданными. С началом войны мы пытаемся исправить это пагубное положение дел, но навёрстывать упущенное приходится на бегу, иначе не скажешь.

Он вновь умолк на секунду и сразу продолжил:

— Тем временем наши враги, как нынешние, так и потенциальные, даром времени не теряют. Для надёжного противодействия этим угрозам нашей стране требуются мощные специализированные структуры. Эффективные, результативные и секретные. Одну из таких структур мы создаём в настоящее время. Вам предстоит возглавить Секретный департамент, входящий в её состав. В ближайшие дни вы ознакомитесь со всеми подробностями и вступите в полномочия, сейчас же я хочу особо обратить ваше внимание на саму суть возглавляемого вами департамента: это секретное подразделение внутри секретной структуры. Вы понимаете, что из этого следует, полковник?

— Думаю, да, сэр! — кивнул Грант. — Внутри новой организации знать о существовании моего департамента будет далеко не каждый. Это подразумевает, что мы будем выполнять боевые задачи на территории враждебных государств, формально не являющихся нашими врагами и де-юре не находящимися в состоянии войны с США. Я думаю, генерал Эйзенхауэр направил меня к вам потому, что остался доволен моей диверсионной работой, сэр! Я имею определённый опыт в этой сфере.

— Вижу, что генерал не ошибся. — В голосе Даллеса мелькнули нотки удовлетворения. — Мне не придется объяснять вам, что такое аналитика. Поговорим о вашем первом задании. Вы знаете, что такое Урановый комитет, полковник?

— Нет, сэр, — Грант отрицательно покачал головой. — Впервые слышу о таком.

— Это группа учёных-эмигрантов из Европы, занимающаяся проблемой создания атомной бомбы, — объяснил Даллес. — Президент санкционировал эти исследования в 1939-м в ответ на письмо Эйнштейна, опасавшегося создания нацистами этой атомной бомбы.

— Атомная бомба? — Грант нахмурился. — Насколько я знаю, это не более чем теория, обсуждаемая некоторыми учёными на уровне неких далёких и туманных перспектив. Никакого практического применения у этой теории сейчас нет.

— Уже есть, — прервал его Даллес. — Поэтому вы здесь.

— Значит, — нахмурившийся Грант помрачнел, — атомную бомбу создали не мы. Иначе сейчас на моём месте сидел бы какой-нибудь учёный.

— К счастью, её ещё не создали, но в остальном вы вновь правы, полковник! — Даллес бросил на него одобрительный взгляд, тут же сделавшийся стальным. — Несколько дней назад нам удалось выяснить, что гитлеровские учёные перешли от теоретических изысканий в этой области к практическому конструированию. Если ничего не предпринять, то максимум через год у них будет готовая к применению атомная бомба. И не одна. Некоторые источники считают, что первый функционирующий образец может быть изготовлен нацистами ещё раньше.

— Этого нельзя допустить! — решительно заявил Грант. — Однажды мир уже недооценил немецкую науку. В результате в небе над Западной Европой господствуют «Фау-2», а от Лондона и Парижа остались одни руины! Даже странно, что Гитлер так долго не бил ракетами по русским!

— Нас это тоже весьма удивляло, — кивнул Даллес. — Одно время даже существовала версия, что между Гитлером и Сталиным существуют некие договорённости, даже несмотря на довольно-таки вероломное нарушение Советским Союзом пакта о ненападении Молотова-Риббентропа. Особенно вероятной эта версия стала выглядеть осенью, когда Советы внезапно прекратили агрессивные наступательные действия на Одере и перешли к обороне под предлогом проведения давно назревшей реформы в армии. Вам лучше меня известно, полковник, что нашим европейским союзникам пришлось