Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Джейсон!.. Мистер Мунтолив!.. — чуть недовольным тоном воскликнула она.
Неожиданно свет на их половине стал гаснуть. По мере того как его яркость уменьшалась, за перегородкой он становился ярче. Создавался эффект начала театрального представления. Через полупрозрачную стену Мэгги увидела кровать и смутные очертания человеческой фигуры, лежавшей на ней.
Тишину комнаты нарушал только автоматический стрекот металлического самописца, чертившего на разматывающейся из рулона бумаге таинственные зигзагообразные линии. И снова зазвучал голос Джейсона, напряженный и ослабевший, но все еще властный:
— С благополучным прибытием вас: Клиф, Карл, Жак и Барбара. Я знаю о трагической смерти Марии и разделяю вашу печаль. Особенно хочу поприветствовать вас, Маргарет. Долгие годы я ждал этой встречи.
Мэгги напряглась всем телом и неуверенным голосом спросила:
— Мистер Мунтолив, это вы?
Ей казалось, что она узнала голос человека, с которым разговаривала несколько часов тому назад, но полной уверенности в том, что голос действительно принадлежит Джейсону, у нее не было. Голос был очень старым и дребезжащим, это был голос очень больного человека.
— Эта встреча венчает работу и поиски всей моей жизни, — снова заговорил Джейсон. — Я знаю, что вы удивлены, видя меня настолько ослабевшим после нашей последней встречи. Скоро это старое тело перестанет существовать, но я выживу, я продлюсь в вас… Мое наследство огромно и неизмеримо… Перстень, который носит каждый из вас, — символ могущества, могущества, которое связывает нас… Именно вам я передаю в наследство свою власть, свои знания, свое богатство… Оставшиеся в живых смогут разделить его поровну между собой после моей смерти.
Мэгги незаметно посмотрела на своих соседей: все сидели в напряженной позе с прямыми спинами, положив руки на колени. Только сейчас она заметила, что у каждого на пальце левой руки был перстень с изображением птицы в готическом стиле — тот же хищный ворон, выложенный мозаикой на дне бассейна.
— Маргарет, — приказным тоном произнес Джейсон, — подойдите и получите благословение на ношение перстня.
Она медленно встала со стула. То, что происходило с ней, было сном, а люди, находившиеся рядом, были сумасшедшими, которые относились к ней тоже как к сумасшедшей, потому что она не понимала происходившего. В сущности, ей нечего было возразить. Оставалось надеяться, что разговором она сможет оттянуть момент, когда нужно будет переступить порог и пройти за стеклянную перегородку.
— Понимаете, мистер Мунтолив… я надеюсь, что вы поймете, но мне совершенно не нужен этот перстень. Я пришла сюда лишь потому, что хочу поблагодарить вас за гостеприимство и попрощаться с вами. Пит пытается найти машину, и сегодня вечером, в крайнем случае завтра утром, мы уедем.
— Пожалуйста, Маргарет, пройдите к нему, — попросила Барбара.
Руки Мэгги дрожали. Она почти физически ощущала на себе давление биополя группы. А может, лучше подыграть им и быстрее возвратиться к Питу?
— Хорошо, — обреченно вздохнула она.
Мэгги открыла дверь и вошла в комнату, напоминав шую больничную палату. Не делая резких движении, она осторожно приблизилась к кровати, вокруг которой стояли металлические держатели с капельницами физиологических растворов, крови и другим медицинским оборудованием, обеспечивающим искусственное поддерживание жизни больного. Только сейчас она поняла причину присутствия Адамс в доме. Одного она не могла понять: как Джейсон смог оказаться сегодня рядом с ними, проколесив по отвратительным проселочным дорогам графства Кент не один десяток километров.
Мэгги обернулась в тот момент, когда Адамс закрывала дверь.
— Где вы? — спросил Джейсон из-за пластиковом шторы, закрывавшей кровать. Его голос, не усиленный микрофоном, прозвучал очень тихо.
Она увидела едва различимый силуэт, зашевелившийся на кровати.
— Вы рядом со мной? — спросил Джейсон.
— Да, я здесь, — торопливо ответила Мэгги, опасаясь вызвать у него раздражение.
Лавируя между многочисленными приборами, она подошла к изголовью кровати. Она не заметила, как из- под пластиковой шторы выскользнула рука умирающего и потянулась к ее руке. Рука была белой, худой, со сморщившейся кожей, покрытой гниющими ранами.
Эту омерзительную руку Мэгги увидела только тогда, когда она схватила ее за запястье, в то время как другая, не менее ужасная, появилась из-под шторы и надела перстень на палец Мэгги.
От этого прикосновения Мэгги потеряла сознание и рухнула на пол. Но Адамс была рядом и вовремя подхватила Мэгги под мышки.
Глава 14
Мэгги намылила руку и подставила под струю теплой воды, льющейся из крана.
— Я не могу его снять, Пит, — сквозь слезы проговорила она.
— О, это ужасно!
Она растопырила пальцы и посмотрела на руку. Перстень был слишком массивным и совершенно неуместным на ее тонком пальчике.
— Потерпи, дорогая! Завтра в мастерской тебе его распилят.
Мэгги еще несколько секунд рассматривала ворона с хищно раскрытым клювом и с тоской в голосе произнесла:
— Они все сумасшедшие, Пит.
— Именно поэтому нам нужно побыстрее убраться отсюда. Все они — банда обезумевших богачей. Сейчас сяду на телефон и обзвоню все графство Кент, но машину добуду. Даже если потребуется ее пригнать из Лондона, я не буду колебаться ни секунды. Я вырву тебя из их рук.
— Не торопись, не уходи так сразу. Побудь со мной еще немного… пожалуйста, Пит.
Она вытерла насухо руки, прошла в комнату и легла на кровать, натянув одеяло до подбородка.
— С тобой все в порядке?
Что-то с ней произошло после встречи с Мунтоливом. Она вернулась обеспокоенная и скованная.
— Да, думаю, все хорошо. Но я очень устала. После всех сегодняшних приключений я умираю от страха, стоит мне только подумать, что может еще произойти.
— Ничего плохого с тобой не случится, обещаю тебе.
— Только не оставляй меня одну.
Она машинально провернула перстень вокруг пальца на руке.
— Каким образом могут служить эти перстни своим владельцам? Мунтолив сказал, что они объединяют нас… Но как ими можно пользоваться?
— Нечто подобное имело большинство известных английских семей. Такие перстни начали входить в моду в XV–XVI веках. Английские вельможи носили перстни с гравировкой своих инициалов…
Взяв руку Мэгги, он внимательно исследовал перстень.
— А знаешь, он достаточно красивый.
— Ненавижу его.
— В XVI веке, имея такой перстень, ты ходила бы с гордо поднятой головой. Это внешне непритязательное украшение означало богатство и власть.
— Мне это безразлично. Я хочу снять его, чтобы ничто больше не связывало меня с Мунтоливом. И еще — я очень хочу уехать отсюда.
Она выдернула свою руку из ладоней Пита и сунула ее под одеяло, чтобы не видеть перстень.
— А мне казалось, что тебе здесь нравится. Ты же сама говорила, что прекрасно себя здесь чувствуешь.
— Сейчас уже
