по ауре, снятие воспалений и острой боли.

Блестящие ярко-зелёные глаза Гая смотрели то на одного, то на другого из спорящих, и видно было, что дискуссия эта немало его забавляла. Елена посмотрела на пикси строго, и он отвернулся.

— Надо спросить у Владимира, что с случилось ребенком, — сказала она. — Интересно, что ответит. Гай, что ещё было?

— А ещё про Левинсона и его жену. Он писал какую-то бумагу, рвал, переписывал, и вслух читал жене.

— А о чём бумага-то?

Гай помотал головой.

— Не имею понятия. Знаешь, все слова вроде знакомые, а понять ничего нельзя, так они сплетены. Вы, люди, любите такое…

— Ну что-то хоть понял? Какие слова?

— Постановление, иск, нотариальное воздействие… Что-то такое.

— Может, нотариальное действие?

— Может, — пикси снова пожал плечами. — Лично я разницы не вижу. А шоколада у нас не осталось?

— Ты вчера недельную порцию слопал, — мстительно ответила Лена. — Чесаться ещё не начал, нет? А соображаешь уже плохо… Дальше рассказывай!

Гай надулся было, но сменил гнев на милость: вчерашние шоколадные пирожные и в самом деле были большими, да и с аллергией он был знаком не понаслышке.

— Дальше… Дальше он бумагу переписал, сделал шесть копий, и ещё документы копировал, и магвестниками отправлял. Из их комнаты даже досюда сырой магией пахнет! Потом… потом им тоже принесли поднос с едой, он всё съел, и свою, и её порцию, а там знаешь, как много было? Даже в меня бы столько не поместилось. Ну, поместилось бы, но не сразу, — поправился он.

— А жена что?

— Сидела и молчала, как каменная.

— Магическое истощение? — инспектор посмотрел на Елену.

— Похоже на то. Кстати, я и не знала, что он маг, они обычно не выглядят такими… старыми.

В комнате воцарилась тишина. Сыщики напряжённо обдумывали информацию, Гай к чему-то принюхивался.

— Пошёл я, — сказал он неожиданно. — Меня Мефа зовёт, у нас партия в чатурандж договорена. А ваш маг-медик вот сейчас в их комнату вошёл, и по-моему, у них скандал наметился. Я бы под это дело туда и заглянул…

И фигурка в ярко-зелёной рубашке растаяла, будто и не было.

— Значит, Стелла привезла кому-то подарок, — проговорила Лена медленно. — Ликёр. Ликёр — это женщине, почти наверняка. А женщин тут не так и много…

— Софья Яковлевна Левинсон и Маркова, и всё, — ответил Коваль. — Лиана с ними вместе приехала, не было надобности бутылку сюда тащить, а про тебя они не знали.

— Ещё Наталья Петровна.

— Самой не смешно? Не тот типаж, чтобы казённый ликёр распивать, вот настоечку домашнюю — это да.

— А с Марковой они вроде были в ссоре. Или нет? Тьма, как бы отлепить Софью Яковлевну от супруга и поговорить с ней тет-а-тет? — Лена прикусила ноготь.

— Так, сейчас я иду к Марковым, а оттуда могу завернуть к Левинсону и почтительно попросить совета о чём-нибудь. Наедине. А ты вынешь оттуда старушку и попробуешь разговорить, — предложил инспектор.

— Почему «попробую»?

— Потому что, сдаётся мне, она куда умнее мужа…

* * *

Когда инспектор ушёл, Лена бесцельно покружила по комнате, потом остановила себя и села в кресло.

«У меня есть минут двадцать, — думала она. — Олег обещал как-то просигналить, когда и если он сумеет увести Левинсона из их комнаты. Как он будет сигналить, голова садовая, громко топать в коридоре? Смешно… Ладно, предположим, ему удастся отправить магвестник. Не о том думаю… Как говорить с Софьей Яковлевной? Боюсь, наврать чего-нибудь не получится. Если Коваль прав, то по части развешивания лапши на чужих ушах пожилая дама должна быть непревзойдённым спецом… А что мы о ней знаем? — она закрыла глаза и стала вспоминать строчки из краткого досье, присланного Верещагиным. — Образование юридическое, специализировалась на магическом праве, после рождения детей оставила работу. Детей трое, старший сын дипломат в посольстве Царства Русь в Бритвальде, дочь — лингвист, специалист по коренным народам Нового света, там и обитает. Младший сын пошёл по стопам отца и возглавляет университет в Томске. Интересно, это их в самом деле судьба разбросала, или они сознательно держатся подальше от папочки? — вспомнив назидательный тон, которым обыкновенно говорил Лев Борисович, она поёжилась. — Я бы точно постаралась уехать на край света, он же до печёнок достанет! Так, опять я не о том. Значит, специалист по магическому праву и вырастила троих детей… Н-да, мне с ней не тягаться. Придётся говорить начистоту…»

На этом моменте размышлений её руку чувствительно клюнуло. Открыв глаза, Лена увидела птичку магвестника с двумя словами: «Иди. Олег» и вскочила.

Быстро пройдя по коридору, она постучала в дверь комнаты Левинсонов и дождалась, пока женский голос откликнется, и вошла.

Софья Яковлевна держала в руках шерстяной носок и критически его разглядывала.

— Не понимаю, почему у меня всегда появляется дырка на большом пальце, — сказала она доверительно. — На второй день, как ни зачаровывай — дыра. Ой, простите, Леночка!

И она мило порозовела.

— А! — Елена махнула рукой. — У меня всю жизнь та же история. Мама говорила, что у меня тяжёлый характер и такая же тяжёлая походка, потому и рвётся.

— Ну, насчёт характера не скажу, не почувствовала, — Софья Яковлевна смерила гостью задумчивым взглядом. — А походка вполне нормальная. Боюсь, что мы с вами являемся жертвами заговора владельцев чулочно-носочных фабрик… Ладно, это неважно. Вы что-то хотели?

— Да. Я хотела с вами посоветоваться.

— Хм… И надо полагать, вы совершенно случайно сумели выбрать момент, когда Льва Яковлевича увёл этот милый молодой человек, старший инспектор? Надо же, какой молодец, в столь юном возрасте — и уже высокое звание.

Теперь была очередь Лены слегка покраснеть, но она справилась.

— Нет, никаких случайностей! Мы со старшим инспектором находимся в преступном сговоре. У Коваля и в самом деле появились вопросы к вашему мужу, но он меня предупредил.

— Ну, хорошо… Сколько я знаю Льва Яковлевича, я свободна часа на полтора, но лучше бы отсюда уйти. В гостиную? Или, может быть, пойдём и прогуляемся?

Елене хотелось сказать, что она сегодня уже гуляла, промочила ноги и замёрзла, но, взглянув в спокойные серые глаза пожилой дамы, она кивнула и пробормотала:

— Я только оденусь!

— Конечно. Буду ждать вас внизу.

К удивлению Лены, Софья Яковлевна и в самом деле ждала в прихожей, о чём-то негромко беседуя с экономкой. Завидев свою нелюбимицу, Наталья Петровна сверкнула глазами и поспешила скрыться на кухне.

Дамы вышли на крыльцо и остановились, ослеплённые.

Оказывается, пока они обедали и вели долгие разговоры, март повернул всё иным манером, открыв голубое, по-весеннему прозрачное небо, яркое солнце, бесконечную капель и треньканье