подходя к зеркалу, видел там отражение красивой, но чужой физиономии, однако скоро перестал. И пусть в мыслях он всё ещё видел себя прежним Андреем, но при этом очень быстро перестал обращать внимания на отличия, разве что иногда всё ещё делал открытия: о, а вот тут есть ещё один шрам, а здесь родинка… Но, не считая этого, никакой разницы не чувствовалось — тело слушалось как родное, и иногда даже лучше. Например, Андрей если и смог бы натянуть тугой лук, то едва ли сумел выпустить стрелу точно в центр далеко отстоящей мишени.

— Ну, неплохо, — снисходительно похвалил Доу Сюй после пятого выстрела. Линьсюань кинул взгляд на небо. Со здешним лунным календарём он немного сбился со счёта, но по всему выходило, что сейчас конец августа или самое начало сентября. Утомительная жара начала потихоньку спадать, но всё ещё изрядно досаждала. Поэтому он сам предпочитал проводить тренировки рано утром, но иногда, как сегодня, их приходилось откладывать до более позднего времени. По какой причине шиди не смог прийти пораньше, он не говорил, а Линьсюань не спрашивал. У каждого их них свои дела.

Но драться с ним на солнцепёке будет тяжело.

— Тогда начнём? — Линьсюань отложил лук. Доу Сюй кивнул и жестом предложил пройти к дальней площадке. От учеников, к некоторому облегчению Линьсюаня, их загородил домик, служивший оружейной, который он мысленно окрестил сараем со спортивным инвентарём. Хотя среди тренировочного оружия там попадалось и вполне боевое — те же луки, к примеру. Но вот боевых мечей здесь Линьсюань не видел.

Впрочем, на этот раз Доу Сюй выбрал не меч, а копьё.

— Тело должно быть подвижно и изменчиво, — приговаривал он, вращая оружие с такой скоростью, что оно начинало напоминать пропеллер. — Растягиваться и сжиматься… Открываться и закрываться… Уворачиваться и распрямляться…

Линьсюань помалкивал, стараясь не отстать. Со стороны это, должно быть, напоминало цирковой номер: двое мужчин в красочных одеждах бешено машут длинным палками, то закручивая их вокруг загривка, то пропуская под высоко поднятыми ногами — растяжка у тела тоже была на зависть, — а то и вовсе подкидывая в воздух и перебрасывая из одной руки в другую. Или даже подбрасывая ногой, как мяч.

— Верх и вниз, оборачиваться, опрокидываться и кувыркаться, налетать и плотно кружить!..

Линьсюань едва не пропустил миг, когда Доу Сюй в буквальном смысле взмыл в воздух. Прыгнул с места вверх метра на три, вытянулся в воздухе горизонтально и спикировал вниз — так и хотелось сказать «подобно соколу» — метя наконечником копья в Линьсюаня. Тот успел отвести удар, но глаза у него при этом, надо полагать, стали формой и размерами как две монеты. Мягко приземлившийся и застывший в безупречной стойке шиди довольно усмехнулся:

— Ты почти не используешь духовную силу в бою. Против людей этого будет довольно, но против чудовищ и живых мертвецов…

Линьсюань едва не спросил: «Значит, я смогу так же?» Но, как гласит здешняя поговорка, лучше говорить, чем петь. Он уже знал, как привести в действие внутреннюю ци. Тёплый поток хлынул по жилам, делая тело невесомым, Линьсюань оттолкнулся от земли, чувствуя поддержку внутренней силы, словно воздушной подушки… чтобы быть сбитым на взлёте чужим копьём, которое, к счастью, плашмя, ударило его поперёк туловища.

— Слишком много думаешь, — недовольно бросил соученик.

Ответить поднявшийся Линьсюань не успел бы, даже если б захотел. Чужое копьё снова свистнуло в воздухе, метя в него, и стало не до размышлений, Линьсюань едва успевал отбиваться. Мелькнула только мысль, что долго он такой темп не выдержит, однако время шло, а он выдерживал. Тело и лицо заливал пот, сердце бухало в груди и одновременно в ушах и висках, лёгкие работали на пределе, но он отбивался и даже атаковал сам. Они кружили, подпрыгивали, налетали и сгибались в полном соответствии с только что прозвучавшими словами.

— Хорошо, — выдохнул наконец Доу Сюй, отступая. Линьсюань с некоторым удовлетворением отметил, что он тоже тяжело дышит и его кожа блестит от пота. Но это было слабым утешением. Хотелось упасть и сдохнуть. Или хотя бы потерять сознание, чтобы никто не трогал.

— Ладно. А теперь всё-таки попробуй использовать духовную силу.

На этот раз шиди в боевую стойку не встал, и даже переложил копьё в левую руку, но от подвоха это не избавило. Когда Линьсюань снова попробовал плавно взлететь вверх, Доу Сюй выкинул правую руку ладонью вперёд — и Линьсюаня словно ударил невидимый таран. С следующий миг его спина встретилась со стеной оружейной. А мгновением спустя — бок с землёй, оказавшейся не менее твёрдой.

— Ну? — недовольно спросил над ним Доу Сюй. — Почему ты даже не попытался отразить? Твои сил на это хватит с лихвой.

— Твою сестру!.. — Линьсюань приподнялся, выплёвывая песок — крови, к счастью, видно не было, хотя металлический привкус во рту определённо чувствовался. — Для этого надо хотя бы знать, что отразить можно!

— Что ж, теперь знаешь, — Доу Сюй отвернулся. Линьсюань с трудом встал сперва на четвереньки, потом выпрямился, как никогда понимая своего предшественника в этом теле. Так и хотелось огреть шиди копьём по спине — за всё хорошее.

— Лютый мертвец не станет спрашивать, что ты знаешь, а что нет, — добавил тот, словно почувствовав настроение шисюна. — Он тебя просто разорвёт.

— Ну да, а лучший способ научить котёнка плавать — спихнуть в воду, — буркнул Линьсюань. Однако уже направившийся прочь соученик не то не расслышал, не то счёл ниже своего достоинства отвечать.

Когда Линьсюань добрался до своего домика, он уже перестал хрипеть, как загнанная лошадь, но руки и ноги всё ещё подрагивали. Внутри его охватила приятная прохлада: как он теперь знал, комфортная температура внутри зданий ордена поддерживалась с помощью заклятий и талисманов. Он даже мог их увидеть, если сосредотачивался — вязь иероглифов и переплетающихся линий на стенах строения, незаметных обычному глазу. Облегчённо выдохнув, Линьсюань скинул с себя всё, кроме штанов, и растянулся на постели, чувствуя, как остывает и высыхает пот на теле. Кожа наверняка расцветала новой коллекцией синяков, но это было не страшно, лечить себя он тоже уже научился. Во всяком случае, небольшие повреждения.

Но сейчас даже этим заниматься было лень. Ныли пострадавшие спина и бок, однако боль была не настолько острой, чтобы её нельзя было перетерпеть. Если до тренировки Линьсюань мечтал о том, как после окончания занятия пойдёт и искупается в озерце под водопадом, то сейчас мысль о том, чтобы вставать и куда-то тащиться вызывала искреннее отвращение. Хотелось растечься медузой и задремать, что он