Несколько лучше обстояли дела у смоленских и брянских партизан, но и там были потери, осложнившие борьбу с оккупантами. Все это отчасти объясняет, почему на первом этапе войны оккупантам при активной помощи подразделений вспомогательной полиции удалось в значительной мере погасить пламя всенародной борьбы с врагом.

Уже осенью 1941 г. на оккупированной территории РСФСР появились приказы о том, что местные гражданские власти и полиция обязаны вести «борьбу с бандитизмом». Вот характерный документ — распоряжение военного коменданта г. Струги Красные Ленинградской области: «На местные гражданские власти возлагается борьба с партизанскими отрядами, шпионами, саботажем, в силу чего приказываю: В целях усиления борьбы с партизанскими отрядами вменить в обязанность волостным старшинам и сельским старостам при появлении неизвестных вооруженных лиц — с нарочным сообщать в комендатуру, при наличии возможности—задерживать и доставлять их в Струги. Предупредить население, что за предоставление ночлега или кто накормит партизан, виновные будут расстреляны, а постройки их будут сожжены. Особое наблюдение вести за оставшимися коммунистами и комсомольцами, советскими служащими и их семьями»[176].

Как уже отмечалось, согласно приказу ОКБ от 25 октября 1941 г., немецким войскам предписывалось укреплять доверие у населения захваченных областей. Приказ рекомендовал абверу создавать среди населения сеть доверенных лиц, чтобы с их помощью выявлять тайные связи мирных жителей с народными мстителями. Этих «доверенных лиц» формально нельзя было подбирать из числа тех, кто работал в оккупационных учреждениях, в полиции или открыто симпатизировал немцам[177].

Однако оккупанты и их помощники часто нарушали этот приказ. К примеру, с целью ликвидации командования Выгоничского партизанского отряда в декабре 1941 г. к народным мстителям были направлены два агента СД, среди них — помощник начальника следственного отделения полиции города Брянска Цибульский. Несмотря на успешное внедрение, агентов разоблачили сотрудники оперативной группы 4-го отдела Управления НКВД по Орловской области. Одной из причин провала Цибульского явилось то, что чекисты получили о нем исчерпывающую информацию[178].

В радиограмме Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД) от 24 декабря 1942 г. отмечалось: «Всем начальникам штабов и фронтовым представителям ЦШПД. Гестапо забросило значительное число переодетых в лохмотья полицейских, предателей, получивших задание ликвидировать командиров партизанских отрядов. Немцы, зная, что партизаны нуждаются в соли, доставляют на дом полицейским прилегающих к лесам сел отравленную соль»1.

На оккупированной территории РСФСР между полицией и партизанами развернулось крайне интенсивное и ожесточенное противостояние, и отнюдь не всегда народные мстители выходили из него победителями. Основная борьба происходила на локальном уровне — в городских и сельских населенных пунктах, в близлежащих лесах. Так, осенью—зимой 1941 г. в районах Орловской области немцы и полицейские периодически проводили операции по уничтожению небольших партизанских отрядов. Некоторые из них были разбиты, так и не начав боевой деятельности. В немалой степени этому способствовало то, что в рядах народных мстителей хватало неустойчивых личностей, пошедших на сотрудничество с врагом. Именно в результате этого в октябре 1941 г. нацисты и полиция разгромили Трубчевский партизанский отряд № 2. Согласно данным, в отряде оказался предатель — некто Воронов, пошедший якобы в разведку в Трубчевск, где проживала его семья. Там он вступил в сговор с полицией и через два дня привел ее на место расположения партизан. Ночью каратели ворвались в лагерь, перебили почти всех народных мстителей и полностью уничтожили продовольственную базу. Спастись удалось единицам1.

В петровичских лесах (Шумячский район Смоленской области) в октябре 1941 г. действовала партизанская группа. Партизаны убили бургомистра местечка Петровичи — Павла Григорьева, поджигали дома полицейских (например, трижды горел дом полицейского из села Воровки Бориса Кондратова), подрывали машины с немецкими патрулями. Постоянные поджоги побудили полицию начать активную борьбу. В ноябре 1941 г. народные мстители были блокированы в косачевском лесу, произошел бой, «бандиты» были разбиты и рассеяны. Остатки отряда, уцелевшие во время боя, перешли в район Кончары. Однако и туда были направлены полицейские подразделения. Для вылавливания партизан объединились полицейские отряды Хиславичского и Шумячского районов[179].

Отдельным партизанским отрядам удалось избежать уничтожения только из-за халатности самих оккупантов. Так, в январе 1942 г. немецкий комендант райцентра Выгоничи (Орловская область) получил информацию о расположении партизан вблизи населенных пунктов Уручье и Мякишево. Об этом коменданта проинформировал полицейский, по доверчивости отпущенный народными мстителями на свободу, — его освободили с условием, что он будет собирать разведданные о противнике и агитировать население в пользу советской власти. Полицейский своего обещания, разумеется, не сдержал, и привел в район, где партизаны разбили лагерь, несколько немецко-полицейских подразделений (300 человек), вооруженных автоматическим оружием, пушками и минометами. В ходе двухчасового боя народные мстители понесли потери, но полностью их ликвидировать не удалось, — оккупанты решили не преследовать партизан из-за больших сугробов[180].

Вместе с тем, несмотря на катастрофическое положение, партизаны совершали нападения на полицейских, захватывали деревни. Сделать это порою было достаточно просто, поскольку в отдаленных населенных пунктах, кроме старосты и четырех-пяти стражей порядка, больше никого из представителей новой власти не было. Подобная картина, правда, наблюдалась не везде. В некоторых селах размещались крупные гарнизоны немцев и полиции, в особенности на пересечении важных транспортных и железнодорожных магистралей. Лесные массивы возле таких населенных пунктов периодически прочесывались, вокруг гарнизонов возводились оборонительные сооружения.

В маленьких деревнях зимой 1941/1942 гг. полицейские гарнизоны (численностью около 30—50 человек) укреплений не возводили. В этот период полицейские чувствовали себя самоуверенно и посылали партизанам вызывающие послания. Одну из таких записок полицейские из села Лопуши передали в Выгоничский партизанский отряд: «Что, товарищи бандиты, трусите? Зима не тетка, захотелось, небось, в тепло? А вы попробуйте, суньтесь... Ручаемся, пощады давать не будем, каждый получит полную норму — ровно десять грамм». Вскоре гарнизон в Лопушах был разгромлен партизанами в результате стремительного ночного налета (в чем в первую очередь виноваты были сами полицейские, не выставившие в темное время суток боевого охранения)[181].