— Было совсем не так, — резко возразила Джулия, внезапно заметив, что расстояние между ними уже не столь велико. С каждым своим словом Куинн продвигался вперед, и, еще не испугавшись, она осознала это и отступила назад. — Ничем не могу помочь, если у тебя сложилось ложное впечатление.

— Ложное впечатление? — Губы Куинна скривились. — Брось, Джу, когда мы первый раз занимались любовью, я вряд ли был… опытен.

— Но ты не был и невинным, — возразила Джулия, сейчас действительно обороняясь. Она отдавала себе отчет, что сзади нее стенка, отделяющая гостиную от кабинета, и это ее беспокоило. — Не я первая, с кем ты лег в постель.

— Нет, именно ты. — Куинн стоял уже слишком близко, лишь в нескольких дюймах от нее, и тепло его тела ощутимо сгущало ее кровь. Он по-прежнему был в куртке, но сейчас она рассмотрела расстегнутый воротник рубашки и испарину на горле. — Если уж говорить о постели. До этого мой жалкий сексуальный опыт не был связан с постелью. Неужели тебе это было невдомек?

Джулия сделала протестующий жест.

— Я совершенно не желаю обсуждать это, — нетвердо сказала она. Спина уже упиралась в стену, и она с дрожью в сердце осознала, насколько опасно ее положение, не смягченное даже существованием Джейка. Она покачала головой. — Мне жаль, если ты считаешь, что я воспользовалась своим преимуществом. Но по крайней мере я положила этому конец до того… не доводя дело до серьезных последствий.

— Ты так думаешь? — с гримасой, не предвещающей ничего хорошего, произнес Куинн. — А если я скажу тебе, что у меня случилось нервное расстройство после твоего исчезновения?

— Нет… — выдохнула Джулия.

— Нет? — Он неторопливо поднял руку и провел костяшками пальцев по ее щеке. — Тебя не волнует, что случилось со мной.

Еще как волнует!

В какой-то момент Джулии показалось, что она произнесла эти слова вслух, но выражение лица Куинна нисколько не изменилось, и она поняла, что он слишком занят своими переживаниями, чтобы заметить ее смятение. Даже когда она с шумом вздохнула и отвернула лицо от его назойливой руки, он продолжал свои ласки, позволив пальцам соскользнуть со щеки на трепещущую шею.

— Куинн… — Она с трудом дышала. — Это неразумно.

— Я думаю, это в высшей степени разумно, — ответил он, опуская руку ниже и проводя ею по отворотам блузки. Ткань смялась под его пальцами, выпуская на свет мягкие холмы грудей. Груди отказались подчиняться любым ее командам и бесстыдно налились под тонким шелком.

Джулия отодвинулась, пытаясь уклониться от мужской руки, но Куинн оказался настойчив. Его пальцы захватили ее ладонь и положили ей на грудь, заставляя ее почувствовать свое физическое возбуждение от его ласки. Как ни нелепо, это было эротично, так эротично, что она невольно протестующе вскрикнула.

— Не делай этого, Куинн! — взмолилась она. — Если хочешь услышать всю историю, я расскажу. Не знаю, что ты хочешь, но не делай этого со мной.

— Почему нет? — Он отпустил ее ладонь, но его руки скользнули вниз и сейчас ласкали трепетный живот. — Я думаю, ты должна мне больше чем бойкие объяснения. Веришь или нет, но ты погубила мою жизнь! Потребовались годы и множество других женщин, чтобы забыть тебя.

Джулия изнемогала. Она дрожала всем телом и не знала, сколько еще он намерен терзать ее. Ясно лишь, что все ее заранее выношенные планы, как справиться с ним, пошли прахом. Чем дольше тянулась эта мука, тем больше слабела она.

— Но все уже в прошлом, — слабым голосом произнесла она. — Ты сам сказал, что забыл меня. Зачем начинать снова и… — она чуть не сказала «губить», но сейчас это слово имело совсем другой смысл, — ломать свою жизнь еще раз?

— Почему ты решила, что я ломаю свою жизнь? — издевательски изумился он, снова взяв себя в руки. Он наклонился к ней, упиваясь ее женственным ароматом, и даже позволил себе закрыть глаза от чувственного удовольствия. — О, Джу, ты не представляешь, как долго я ждал этого момента. По крайней мере иметь тебя в своей власти. Это почти стоит тех лет, что я искал тебя.

Джулия резко качнула головой.

— Ты не искал меня все эти годы, — запротестовала она, и Куинн принял задумчивый вид.

— Нет, — уступил он, глядя вниз, где его руки искали край ее блузки. — На этот раз все оказалось крайне просто. — Его руки легли на ее голую кожу, отчего волнение пробежало по всему телу Джулии. — Когда твой старый агент умирал, у него не было времени очистить компьютер. Информация осталась там, и кто-то мог прочитать. И кто-то действительно прочел и продал информацию моему боссу.

Вот как оно вышло. Джулия тяжело вздохнула. А она думала, что прошлое умерло вместе с Бенни. Но компьютерные файлы оказались бессмертны и болтливы.

— Это совершенно… не относится к делу, — прерывисто выдохнула она, а он тем временем обвил руками ее талию. Но когда его пальцы двинулись к поясу ее брюк, она отпрянула, прижимаясь к стене с нелепой поспешностью.

Куинн отпустил ее талию, словно ему начала надоедать эта игра, и уперся руками в стену с обеих сторон ее головы, надежно, но без насилия удерживая ее как в ловушке.

Тем не менее этот плен во многих отношениях оказался тяжелее, чем прежний. Такая близость означала, что его глаза могут детально исследовать ее лицо, замечая мельчайшие изменения и находя морщинки, которых не было раньше.

Конечно, она тоже может рассматривать его, но ничего хорошего ей это не сулит. Его суровые черты, его тепло, его запах слишком разрушительны для ее взбунтовавшихся чувств. Он всегда производил такой эффект на нее. С самого начала. О Господи, неужели она обречена терять голову при одном его появлении?!

А Куинн, словно обо всем догадываясь, непроизвольно опустил глаза на ее губы. Не убирая рук, он наклонился над ней, обжигая ее губы своим дыханием и мягко завладевая ртом. Силы отказали Джулии, и тело ее начало оседать по стене. Пока их губы не соприкоснулись, пока дыхание не смешалось, она сопротивлялась изо всех сил. Но в этот момент все изменилось. Мужское тепло его тела пробудило чувства, пребывавшие в спячке более десяти лет. Не умершие, а лишь уснувшие. Каждый ее нерв откликнулся на зов его тела.

Ее глаза закрылись — как от знакомой и волнующей близости его лица, так и от слабой надежды на возможность сопротивления. Но от этого стало лишь хуже. Потеряв барьер между рассудком и эмоциями, которые он пробудил, Джулия потеряла последние силы в войне чувств, которую он вел.

Но самообладание Куинна тоже поколебалось. Пока он продолжал дразнить ее губы легкими поцелуями, которые не утоляли распаленную им жажду, она уловила момент, когда вспыхнули его собственные желания. До этого он вполне довольствовался тем, что его руки опираются для устойчивости о стену, позволяя телу терзать ее. Он легко касался своей грудью ее набухших сосков и мучил ее атаками своих бедер. Он вел опасную для себя игру, но не понимал этого, пока не стало слишком поздно.