как бы… да. И давно!

Жаркие губы накрывают мои в глубоком поцелуе. Рад целует со всей страстью, что присуща ему от природы. Он у меня овен. Мужчина-огонь! А я — весы, значит, воздух. У нас выходит гремучая смесь: воздух распаляет огонь, а огонь взмывает вверх, обжигая всё вокруг своими языками пламени.

Поцелуй прерываю первой. Когда целовались, я залезла сверху Радмира и теперь, сидя на нём в позе всадницы, с обожанием смотрю на вздымающуюся грудь. У Рада мощная грудная клетка, хоть он сам и худощав. Нет, не так. Он жилистый, но красивый. С прокачанными мышцами на плечах и бицепсах. Живот плоский с сексуальной впадинкой пупка, которую я всегда ласкаю языком, если мои губы оказываются в сантиметре от неё.

— Милый, мне нужно будет заехать попрощаться с Лизкой перед отлётом, ну и поговорить с бывшим мужем, чтобы поводил дочку в садик, пока меня не будет.

Я допускаю ошибку. На слове “муж”, хоть я и сказала “бывший”, Рад моментально меняется в лице. Теперь он смотрит на меня из-под нахмуренных бровей.

— Когда ты перестанешь с ним общаться?

— С Вовой? Мы не общаемся, только если это не касается Лизы, — Рад тяжело вздыхает и это начинает меня раздражать. — Тебе что-то не подходит?

— Я ревную тебя, Наташа, понятно?

— Милый, но у тебя нет выбора. Только смириться теперь. Мы с Вовой навеки связаны.

— Со мной ты связана, а не с ним, — берёт меня за руку, касается кольца на безымянном пальце, — ты моя жена. Принадлежишь мне. И кольцо — доказательство этому.

— Рад, я неправильно выразилась. Конечно, я только твоя. Про Вову я так сказала, потому что у нас дочка общая и мы вынуждены общаться друг с другом.

— Зачем?

— Как зачем? Чтобы обсудить некоторые моменты.

— Какие моменты, Наташа? Вы живёте отдельно, у вас разный быт. Что вы будете обсуждать? Дочку отдали-забрали, и всё. Точка! Здесь нечего даже обсуждать.

Решаю промолчать, видя, как быстро завёлся Радмир. Это ещё одна его отличительная черта — вспыльчивость. А раньше казался спокойным вот тогда, когда меня пьяную после ночного клуба вёз домой. Теперь понимаю, как сильно я ошибалась. И управлял он тогда автомобилем спокойно, потому что делал это специально. Ехал медленно, чтобы подольше побыть со мной.

— Ладно, милый, давай не будем ссориться? — склонившись, нежно целую Радмира в губы и он немного успокаивается.

— Хорошо, заедем, куда скажешь, только общаться будешь при мне.

— Рад… — смотрю на него строго. — Это уже перебор. Остановись.

— Думаешь?

— Уверена, дай свою руку, — муж протягивает раскрытую ладонь, и я прикладываю её к своему животу, который уже начал немного выпирать. — Здесь наш с тобой ребёнок. Он зачат в любви и уважении друг к другу. Уважай меня, пожалуйста, и считайся с моим мнением. Я не собираюсь провоцировать тебя на ревность и проверять границы дозволенного, но и ты не обрезай мне крылья. Я никуда не собираюсь улетать, но мне всё равно это неприятно. Я не хочу ощущать себя птицей в золотой клетке.

— Я услышал тебя, Наташа, и постараюсь не ограничивать твою свободу. Но и ты будь осторожнее в выражениях и минимизируй ваши с Островским встречи.

Я не уточняю, в каких именно выражениях мне стоит быть осторожнее, но это и так понятно. В самом начале нашего диалога я сказала “бывший муж”. Вот уж не думала, что Радмира запаяет на слове “муж”. Видимо, отныне мужем я могу назвать только его — зарезервировано до конца жизни!

***

Одетая в джинсы и облегающий гольф под горло, смотрюсь в зеркало. Ничего так! Пока ещё не сильно незаметно, что в положении, хотя, если повернуться боком и немного выпятить живот…

— Ты уже готова? — Рад подходит со спины и обнимает меня за талию.

— Да.

— Такая красивая. Не могу наглядеться.

Откинув волосы на одно плечо и оттянув в сторону горловину гольфа, нежно целует меня в шею, царапая кожу своим колючим подбородком.

— Рад, — хихикаю. — Во сколько у нас самолёт? Мы не опоздаем?

— Вечером.

— А куда мы полетим? Или это сюрприз?

Он смотрит на меня в зеркальном отражении. Улыбается. Отходит на минуту, чтобы вскоре вручить мне документы и билеты на самолёт.

Открываю паспорт со своей фотографией и прихожу в шок.

— Сташевская Наталья Сергеевна… А это вообще как?

— Потому что ты моя жена перед богом и людьми.

— Да, но мы должны были пожениться в январе, когда решение суда о расторжение брака вступило бы в законную силу. Или это поддельный загранпаспорт?

— Нет, детка, всё по-настоящему, как и свидетельство о нашем браке. Официально мы с тобой женаты уже неделю.

— Шутишь?

— Показать свидетельство о браке? — спрашивает Радмир и я киваю.

Рад вручает мне документ, читаю его несколько раз, но картинка не меняется. И согласно юридическому документу мы с Радмиром действительно состоим в официальном браке.

Шок! И это мягко сказано…

Продолжаю смотреть на свидетельство, перевожу взгляд на Радмира, а ему хоть бы что. Выглядит абсолютно спокойным, в то время как у меня внутри взрывается вулкан.

— Как вообще такое возможно? Я даже ничего не подписывала. А решение суда? Как?

— Наташ, вас с бывшим развели задним числом. Вот и весь секрет. Всё остальное уже было проще.

— В смысле “проще”? Да как ты вообще всё это провернул? Почему мне не сказал о своих планах?

— Ну ты же согласилась стать моей женой, тогда какая разница, почему я не сказал?

— Для меня это большая разница!

— Не заводись, — берёт за руку, притягивая к себе, — тебе нельзя лишний раз волноваться. Подумай о ребёнке. Ему это может быть вредным.

— А с чего ты взял, что я хотела стать Сташевской? Возможно, я хотела вернуть девичью фамилию.

— Исключено.

Выдёргиваю свою руку, смотрю на Радмира озлобленно. Гневные слова готовы сорваться с моих губ, но я молчу.

Так ничего и не сказав, закрываюсь в ванной комнате. И пока я умываюсь холодной водой, подставляя ладони под тугие струи, Радмир стучит в дверь. Выключаю кран.

— Наташ, ну что не так? Давай поговорим. Открой дверь, пожалуйста.

Глава 12

— Куколка, я уеду на несколько дней. Ты пока поживёшь с папой и бабушкой. Хорошо?

— А куда ты едешь, мамочка? — спрашивает дочка, отправляя в рот ломтик картофеля фри.

Перевожу взгляд на сидящего рядом Радмира. В отличие от меня, он выглядит спокойным как удав, у меня же сердце разрывается напополам. Я впервые в жизни куда-то уезжаю без дочки и поэтому чувствую себя паршиво.

— Лиз, мы с