— Но я хочу кое-что возместить, — мрачно произнес Ларсен.

— Посадив меня в холодильник?

— Это вам сказал Чарльз? — Он на мгновение кисло взглянул на Чака. — Чарльз говорит обо всем очень грубо… Как вы, мистер Холман, отнесетесь к продолжительному отдыху в Палм-Спрингс? С оплатой всех расходов и единовременной выплатой в конце этого срока двух тысяч долларов?

— За что?

Он широко развел перед собою руки:

— Ни за что! Вы сами убедились, что Глория Клюн в полном порядке, ничего дурного с ней не произошло. Она находилась у друзей в небольшом, довольно пустынном безлюдном местечке после преждевременной гибели несчастного Шульца. Это местечко почти оторвано от большого мира, и девушка узнала о случившемся только сегодня в середине дня. Естественно, она возвратилась прямо в Лос-Анджелес, но потом занервничала, потому что поняла, что, коль скоро это произошло в ее квартире, она может оказаться втянутой полицией в это грязное дело. Поэтому она поддалась панике. — Он снисходительно улыбнулся. — Женщины не застрахованы от подобных настроений, верно?

— Думаю, эта версия будет встречена в полиции с большим интересом, когда она сама расскажет там об этом, — предположил я. — Как и то, что вы обеспечили ей железное алиби на время совершения убийства.

— Не понимаю вас, — нахмурился Ларсен.

— Поэтому-то вы и хотите, чтобы я поехал отдыхать, — продолжал я. — Выиграть время, чтобы окончательно отработать для нее алиби, прежде чем она окажется в полиции. Если серьезно подумать, то нетрудно догадаться, что вам бы не хотелось также, чтобы и я что-то вынюхивал тут в этот период.

— Я делаю вам очень заманчивое предложение, Холман, — заявил он, и в его голосе появились недовольные, скрежещущие нотки. — И настоятельно рекомендую вам принять его. В противном случае, как выразился Чарльз, вам придется на время побыть в холодильнике, что, уверяю вас, куда менее приятно! — Возможно, вы и правы, — деликатно отозвался я. — Но мне хотелось бы немного подумать. Мог бы я выпить что-нибудь в данный момент?

— Думаю, можете, — тут же согласился Ларсен. — Чарльз?

— Пожалуй, будет лучше, если я останусь здесь, мистер Ларсен, — любезно посоветовал Чак.

— Вероятно, вы правы, — угрюмо согласился Ларсен. Он приоткрыл дверь и громко крикнул:

— Франсуаза!

Я услышал, как дробно застучали ее высокие каблуки и как он приказал ей принести мне выпивку.

— Канадского виски со льдом, — громко попросил я.

Он передал в дверь мой заказ, возвратился к дивану и опять уселся на него.

— Убедительно рекомендую вам, мистер Холман, воспользоваться моим предложением, — повторил он. — Две недели в Палм-Спрингс, возможно, с привлекательной спутницей? А?.. — Он подмигнул мне, как, полагаю, подмигнул бы своему умудренному приятелю-распутнику. — Гораздо приятнее, чем предложенная альтернатива. Убежден, вы с этим согласитесь.

— Я все еще обдумываю ваше предложение мистер Ларсен, — с уважением в голосе сообщил я.

— Не тяните слишком долго. — Его улыбка стала менее приветливой. — Чарльз очень нетерпеливый человек!

В комнату быстрыми шажками вошла служанка, крутя бедрами сатиновый подол. Как я и надеялся, бокал она принесла на таком же, как и в прошлый раз, подносе. Когда я повернулся, чтобы взять у нее выпивку, я сумел задеть за поднос локтем. Бокал стукнулся об пол, его содержимое расплескалось на явно дорогой персидский ковер, а служанка автоматически нагнулась, чтобы поднять его.

— Виноват, — извинился я. — Давайте помогу вам.

Я мигом вскочил со своего кресла. Ее голова уже находилась в двенадцати дюймах от пола, прямо напротив Чака. В таком полусогнутом положении ее черное сатиновое платье задралось вверх, доказав без тени сомнения, что из нижнего белья на ней все еще был один ярко-красный поясок. Но момент был не из тех, когда надо было показать себя джентльменом, и я зверски толкнул ее. Она издала громкий, пронзительный вопль и стрелой полетела вперед. Чак не успел уклониться от этого живого снаряда. Я видел, как в его глазах мелькнула тревога, а в следующее мгновение ее голова угодила ему прямо в живот. Сбитый с ног, он повалился навзничь.

Мой очередной шаг был относительно легким. Я схватил Ларсена за лацканы пиджака, поднял с дивана, потом подтащил спиной к тому месту, где барахтался Чак, который пытался подняться на ноги, но каблук башмака Ларсена в этот момент ударился об его голову, Ларсен окончательно потерял равновесие и тяжело рухнул на Чака. Французская служанка из Канзаса лежала на спине, ее подол задрался выше головы, она дрыгала в воздухе ногами и дико выла. О, это было зрелище, достойное созерцания!.. Но у меня не было времени, чтобы насладиться им.

Я живо выскочил из дома, прыгнул в машину и помчался по дороге с такой скоростью, будто тренировался, готовясь к мотогонкам в Индианаполисе.

Уже в четвертый раз я звонил в дверь и все посылал к черту! Если он спит, то должен проснуться. Или, если ему так больше нравится, может продолжать лежать и всю ночь слушать, как дребезжит дверной звонок. Но наконец-то дверь открылась, а я все еще продолжать давить на кнопку звонка.

— Кто вы такой, черт вас побери? — раздраженно спросил женский голос. — Какой-то страдалец от бессонницы?

Я решил, что ей не больше девятнадцати — этой выгоревшей на солнце блондинке. Из тех, которыми усеян пляж в Малибу: они предохраняют песок от эрозии. Голубые глаза, далеко не невинные, губы искусаны и вздулись. На ней была ночная рубашка из тонкого шелка, которая доходила до верхней части ее бедер, а ее невероятно крупные груди оттопыривали хрупкий материал, как самодельные бомбы секретных агентов былых времен, уже заведенные и готовые взорваться.

— Мне надо увидеть Джейсона Траверса, — объяснил я ей.

Она вызывающе состроила недовольную гримасу:

— Он занят!

— Догадываюсь, что он очень занят, — согласился я, неторопливо осматривая ее с головы до ног, — и, несомненно, будет очень занят и дальше. А пока что я зайду и побеседую с ним.

— Если вы сейчас ворветесь к нему, — пронзительно предупредила она, — то он может вас прибить.

— Готов рискнуть! — храбро отозвался я.

— Я вас не впущу. — Она положила ладони на бедра, раздвинула ноги, принимая стойку, сделала глубокий, решительный вздох. Ясно, что у меня почти не оставалось времени. Бомбы готовы были взорваться в любой момент.

Я взял ее обеими руками за талию, приподнял примерно на шесть футов в воздух, потом повернулся и опустил ее позади себя на крыльцо.

— Что вы себе позволяете?! — завопила она. — Мерзкий ублюдок!

— Если вам здесь надоест, — сказал я ей, — вы всегда можете попытаться дозвониться в эту дверь. — И захлопнул ее перед самым носом блондинки.