Отец ничего ей не ответил, но он знал, что сказанное Джордж справедливо. Тимми никому бы не позволил проникнуть в кабинет. Странно, что он не залаял ночью, если кто — то снаружи пробрался в кабинет через окно. Правда, он находился в другом конце дома и, может быть, ничего не слышал.

Дверь закрылась. Джордж неподвижно сидела на стуле, устремив глаза на каминную полку, где стояли часы, отсчитывающие время. Она была очень несчастна. Все, ну решительно все складывалось не так, как надо!

Глядя на обшитый панелями участок стены над каминной полкой, она начала считать деревянные квадраты. Их было восемь. Так, так. Где это она раньше слышала о восьми квадратах? Ах, ну да, конечно, — Тайный Путь. На полотняном свитке было обозначено восемь панелей. Какая жалость, что на деревянной стене над каминной полкой на ферме Киррин не оказалось восьми панелей!

Джордж посмотрела в окно, спрашивая себя, уж не выходит ли оно на восток. Она оглянулась, чтобы установить, где находится солнце — его лучи не проникали в комнату, но рано утром солнце ее освещало. Значит, окно обращено на восток! Подумать только — вот комната, выходящая на восток, и в ней имеется восемь панелей. Интересно, каменный ли у нее пол?

Пол был застлан огромным толстым ковром. Джордж поднялась и подошла к стене. Приподняв там край ковра, она увидела, что пол состоит из больших плоских каменных плит. Кабинет, ко всему прочему, имел еще и каменный пол!

Она снова уселась на стул и стала смотреть на деревянные панели, пытаясь вспомнить, какая из них была на лоскуте помечена крестиком. Впрочем, комната, конечно, не могла находиться в Киррин — коттедже: Тайный Путь обязательно должен был начинаться на ферме Киррин.

Ну, а все же, если предположить, что он берет начало в Киррин — коттедже? Правда, лоскут с указателями был найден на ферме Киррин, но из этого вовсе не следовало, что Тайный Путь обязательно начинается там, хотя миссис Сандерс, по — видимому, так считает.

Джордж почувствовала, что ее охватывает волнение. «Я должна простукать как следует эти восемь панелей и попытаться найти ту, что помечена на свитке, — размышляла она. — Эта панель может сдвинуться в сторону или куда — то еще, и я внезапно увижу входное отверстие!»

Она встала, чтобы проверить, не повезет ли ей, но в этот момент дверь снова отворилась, и вошел ее отец. Выражение его лица было очень суровым.

— Я говорил с твоей матерью, — сказал он. — Она, как и я, считает, что ты проявляешь крайнее непослушание, грубость и дерзость. Мы не можем оставить такое поведение без внимания, Джордж. Придется тебя наказать.

Джордж с тревогой взглянула на отца. Только бы ее наказание никак не коснулось Тимоти! Но, конечно, коснется…

— Всю остальную часть дня ты проведешь в постели и три дня не будешь видеться с Тимоти, — сказал отец. — Я велю Джулиану кормить и прогуливать его. Если же ты будешь упорствовать в своем непослушании, тебе придется распрощаться с Тимоти навсегда. Боюсь, как бы странно это ни прозвучало, но эта собака оказывает на тебя скверное влияние.

— Да нет же, нет! — воскликнула Джордж. — О, он будет так несчастен, если нас разлучат с ним на целых три дня!

— Говорить больше не о чем, — заявил отец. — Поднимайся сейчас же наверх, ложись в постель и поразмысли как следует над тем, что я тебе сказал. Меня очень огорчает твое поведение во время нынешних каникул. Я — то думал, что общение с двумя твоими кузенами и кузиной оказало на тебя благотворное влияние и ты стала нормальной, разумной девочкой. Но ты сейчас ведешь себя хуже, чем когда — либо.

Он распахнул дверь, и Джордж вышла из кабинета с высоко поднятой головой. Она слышала, как остальные дети обедают в столовой. Джордж пошла прямо к себе наверх и разделась. Улегшись в постель, она горестно думала о том, что три дня не увидит Тима. Для нее это было невыносимо. Никто не имел понятия о том, как она любит Тимоти!

Джоанна поднялась наверх и принесла ей обед на подносе.

— Ах, мисс, — сказала она веселым голосом, — какая обида видеть вас в постели. Будьте благоразумны, ведите себя как следует, и вам скоро позволят спуститься вниз.

Джордж поковыряла вилкой принесенные ей кушанья. Есть совсем не хотелось. Она снова улеглась в постель, думая о Тиме, а также о восьми панелях над каминной доской. А вдруг это те самые, что помечены на лоскуте, и они — начало Тайного Пути? — напряженно размышляла она, глядя в окно.

— Бог ты мой, снег идет! — вдруг сказала она и села в постели. — Когда я увидела сегодня утром это свинцовое небо, я подумала: наверное, пойдет снег. Какой сильный снегопад! К вечеру толщина снежного покрова достигнет нескольких дюймов. Ах, бедняга Тимоти. Надеюсь, Джулиан проследит за тем, чтобы в его конуру не намело снега.

У лежавшей в постели Джордж была масса времени для раздумий. Пришла Джоанна и забрала поднос. Больше никто к ней не приходил. Джордж была уверена, что остальным ребятам запретили навещать ее и разговаривать с ней. Она чувствовала себя одинокой и всеми покинутой.

Девочка размышляла о пропавших страницах из книги ее отца. Мог ли мистер Роланд их взять? Ведь он очень интересовался работой отца и, как видно, понимал ее суть. Вором обязательно был кто — то, знавший, какие именно страницы наиболее важны. Тимоти, без сомнения, залаял бы, если бы вор пришел снаружи, хотя кабинет находился в другом конце дома. У Тимми такой острый слух!

— Думаю, что это был один из тех, кто находился в доме, — произнесла вслух Джордж. — Конечно, это не был кто — либо из нас, детей; исключаются также мама и Джоанна. Таким образом, остается только мистер Роланд. И ведь в ту, другую ночь, когда Тимми разбудил меня своим рычанием, я застала его в кабинете!

Внезапно она села в постели. «Думаю, что мистер Роланд добился, чтобы Тимоти выставили из дома именно ради того, чтобы он мог снова пошарить как следует в кабинете. Он боялся, что Тим залает, — пронеслось у нее в голове. — Он так настаивал на том, что Тим должен оставаться на улице — даже тогда, когда все остальные вступились за меня и умоляли его пустить Тима в дом. Я думаю, я даже убеждена, что вор — не кто иной как мистер Роланд!»

Девочка была очень взволнованна. Возможно ли, чтобы учитель украл те самые страницы из книги и разбил такие важные для отца приборы? Как ей хотелось, чтобы остальные ребята пришли к ней и она могла бы обсудить все это с ними!

Трое ребят внизу очень жалели Джордж. Дядя Квентин запретил им подниматься наверх и разговаривать с ней.

— Надо дать ей немножко времени поразмыслить обо всем наедине с самой собой. Это пойдет Джордж на пользу, — заявил он. — Бедняжка Джордж, — молвил Джулиан. — Как неприятно! Вы только поглядите, какой сильный снег!

Снег падал густыми хлопьями. Джулиан подошел к окну и посмотрел, что творится снаружи.

— Мне придется выйти и проверить, все ли в порядке с конурой Тимми, — сказал он. — Мы не можем допустить, чтобы бедолагу засыпало снегом! Он небось недоумевает, что это за штука такая — снег.