– Ты чего, Афоня, не здороваешься? – издалека начал Артур.

– Ага, эт самое… – поддержал его Сема.

– Извините, – сказал Серега. – Я вас не заметил.

– Он нас не заметил, Сема. – Артур вздохнул и, выпустив на лапе когти, осмотрел свой новый маникюр.

– Ага, эт самое, не замечает.

Сема усмехнулся и пошевелил помятыми ушами. Рядом с холеным и красивым Артуром он выглядел старой кроличьей шапкой, облитой олифой.

– Я тебя предупреждал, кот помойный, что Маруся со мной гуляет, а? – угрожающе произнес Артур.

– Маруся гуляет с кем хочет, – парировал Серега. – Маруся – кошка свободная.

Он понимал, что его станут бить, однако честь была дороже.

– Придется тебя проучить, котяра. Артур покосился в сторону своего слуги и со скукой в голосе сказал:

– Сема, начинай.

Здоровяк поднял брюхо с земли и, встав на все четыре лапы, направился к жертве.

Отступая к мусорным контейнерам, Серега заметил на крыше гаража Марусю. Она заняла удобное место и собиралась наблюдать драку, словно это был спектакль.

Сема взмахнул лапой. Серега хотел перехватить удар, но тяжелая оплеуха сбила его с ног. Пришлось быстро вскочить на ноги, однако, неповоротливый с виду, Сема был уже рядом. Он снова сделал ложный замах, однако ударил Тютюнина твердой, словно деревянная колотушка, головой.

Перед глазами Сереги поплыли разноцветные круги – он и не предполагал, что в кошачьих драках используются столь варварские приемы. Понимая, что дело нешуточное, Тютюнин сжал лапу в кулак и встретил противника жестким апперкотом. Сема жалобно мяукнул и чуть не упал, однако все же удержался.

– Бей его, толстый! Бей, чего смотришь! – скомандовал Артур, и Сема бросился на дерзкого противника всей тушей.

Он свалил Серегу и стал топтаться по нему, как слон, угрожая сломать ребра. А подскочивший Артур уловил момент и всадил в Серегин бок отшлифованные маникюром когти.

Тютюнин заревел, как тигр, и, применяя кошачью тактику Афони, выстрелил задними лапами вверх, заставив тяжелого Сему шлепнуться на спину.

– Браво! Браво! – закричала Маруся с гаражной крыши, а над головой лежавшего Тютюнина взвилась лапа Артура. Теперь он метил своими когтями прямо в глаза.

Пришлось выставить блок, но хитрый Артур ударил в живот. Тютюнин снова взвыл, и его кошачья шкура затрещала.

«Они же мне всю мездру попортят!» – пронеслось в его голове, и, извернувшись, он подсек Артуру передние лапы, а затем добавил по усам выпущенными когтями.

Артур жалобно запищал.

– Держись, босс! Я уже иду! – крикнул ему Сема, разгоняясь для окончательного удара. Он мчался, словно паровой каток, намереваясь размазать Серегу о мусорный контейнер. В последний момент Тютюнин изо всех сил, что у него оставались, оттолкнулся и взмыл в воздух, а Сема, пролетев под ним, врезался в стальную стенку тяжелого контейнера, ухитрившись сдвинуть его с места.

Приземлившись на крышку одного из баков, Серега с трудом перепрыгнул на крышу гаража.

– Очень мило, Афоня! Очень мило! – не поднимаясь с подстилки из сухих листьев, промурлыкала Маруся. – Я и не знала, что ты такой герой. Может, я и для тебя как-нибудь выделю минутку.

– Не нужна мне твоя минутка! – с горечью в голосе произнес Серега. – Не нужна.

– Это почему же, бедненький Афонька?

– Потому что гадина ты, Маруська! Самая последняя гадина.

С трудом передвигая лапы и припадая на переднюю левую, Серега кое-как поднялся на свой этаж и, остановившись под дверью, закричал:

– Люба! Люба, открой – это я! Люба-а-а!

В боку и брюхе саднило, болели ребра и ободранная морда. Серега не вполне понимал, кто он сейчас и в каком состоянии.

– Да открывай же, Люба!

Хозяйка услышала рев побитого кота и наконец отворила дверь.

– Ты тут спишь, что ли? Не дозовешься тебя, – пробурчал Серега и захромал прямо на кухню – попить воды.

– Афонечка, да ты весь в крови! Ты подрался или упал?

– Занимался борьбой нанайских мальчиков, – обронил Сергей и, добравшись до блюдца с водой, начал ее жадно лакать.

– Я сейчас бинты принесу!

– Неси, уф-ф.

Серега вздохнул и вдруг понял, что сидит на табуретке.

Первые секунды он еще чувствовал боль от полученных в драке ран, но затем увидел ободранного Афоню, который лежал возле блюдца и дожидался Любу с ее бинтами.

– Афонька, брат! – воскликнул Сергей, присев рядом с котом. Тот посмотрел на хозяина понимающим взглядом и снова стал пить воду.

Прибежала Люба с бинтами и большим флаконом одеколона «Шипр».

– Подставляй бок, Афоня, – сказал Сергей. Кот послушно повернулся.

Люба продезинфицировала ему рану на боку и на морде.

– У него еще на животе, – сказал Тютюнин.

– Ой, и правда. И кто же его так?

– Сема и Артур.

– Вот гады. За что же они так нашего котика не любят?

– Они его за Маруську избили.

– За какую Маруську? – Люба удивленно уставилась на Серегу.

– Ну, из 144 квартиры.

– Ты всех девок, что ли, в доме знаешь? – Глаза жены недобро сузились.

– Дура ты! Маруська – это кошка!

– А-а-а…

– Вот и тебе и а-а… Ты не думай, Афоня. Я им этого не прощу – завтра же оба получат по полной программе. Артур так в особенности – это же он кричал: «Бей его, толстый!» Он всем верховодит, Афоня. А ты небось не знал? И еще – с Маруськой не водись. Она стерва. Когда меня били, она с крыши смотрела, как будто ей это кино какое!

– Сережа, с тобой чего происходит?

– А? – Тютюнин очнулся и посмотрел на жену. – Чего такое?

– Ты чего городишь? Будто кот чего-то кричал…

– А.., это я так. За Афоню переволновался.

Сергей поднялся с пола и ушел в комнату, чтобы там, сидя у телевизора, разобраться со своими ощущениями.

Утром Серега встал на час раньше, чтобы успеть сбегать к мусорным контейнерам. На правах хозяев помойки Сема и Артур всегда присутствовали при пересыпке отбросов в мусоровоз, а значит, место встречи было определено.

– Ты куда это в такую рань собрался? – потягиваясь, поинтересовалась Люба.

– Да тут халтурка подвернулась.

– Как Афоня?

– Вроде спит. Правда пьет много – я ему воды доливал.

Быстро проглотив остывший чай, Тютюнин скоро обулся и выскочил из квартиры. Лифт оказался сломанным, и Сергей стал спускаться по лестнице.