Сегодня законодательство государства Израиль не чинит особых юридических препятствий тем супругам, которые разводятся по взаимному согласию. Но формальностей им тем не менее приходится пройти немало, дело обязательно рассматривается в раввинатском суде. И если Израиль признает браки, заключенные за рубежом (очень многие его граждане для того, чтобы избежать бюрократической волокиты, ездят жениться на близлежащий Кипр), то развестись за границей израильтяне не имеют права. А в том случае, когда один из супругов не согласен на развод, дело может тянуться годами.

Женщина вправе требовать развода, если у мужа есть физические недостатки, которые появились или о которых жена узнала уже после свадьбы, если он импотент или бесплоден, если он уклоняется от исполнения супружеских обязанностей или от содержания жены, нарушает религиозные законы, оскорбляет жену или изменяет ей.

Основания, на которых может требовать развода муж, – очень похожи. Кроме того, муж-иудей, как когда-то Гай Юлий Цезарь, имеет право развестись с женой в том случае, если она дала ему повод для подозрений. Доказывать измену нет необходимости – если два свидетеля подтверждают, что супруга своим поведением дает повод для сплетен, этого достаточно, независимо от того, совершилось грехопадение или нет. Ну а если оно действительно совершилось, то развод – это не только право, но и обязанность супругов. Причем изменившая жена может требовать на этом основании развода, даже если муж готов все простить.

Ну а у мужчин, которым жена не дает развод, есть одна лазейка: в этом случае раввинатский суд может разрешить им взять вторую жену. Впрочем, такое решение принимается чрезвычайно редко, обычно если первая жена страдает психическим заболеванием или бесплодием.

Несмотря на то что Ветхий Завет вполне допускает развод, христиане с самого начала своей истории относились к этому явлению резко отрицательно. Уже в Нагорной проповеди Христос, противопоставляя новые религиозные заветы прежним, объявил: «Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную. А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует». А.П. Лопухин, комментируя этот не вполне ясно переведенный текст, объясняет, что имеется в виду следующее: тот, кто разводится по любой другой причине, кроме прелюбодеяния, тот толкает на прелюбодеяние оставленного супруга.

Позднее, когда фарисеи задали Иисусу провокационный вопрос о разводах, разрешенных Моисеем, Он подтвердил свой запрет: «…что Бог сочетал, того человек да не разлучает», – и пояснил: «Моисей, по жестокосердию вашему, позволил вам разводиться с женами вашими; а сначала было не так». Теперь же послабления отменялись, поскольку последователям Иисуса предлагалось стать «совершенными, как Отец ваш Небесный». Однако ученики Христа на тот момент то ли еще не были готовы к такому совершенству, то ли не видели вокруг себя достойных кандидатур для бессрочной семейной жизни. Согласно Евангелию от Матфея, ученики сказали Учителю: «Если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться».

Вопрос о том, что лучше, жениться или не жениться, впоследствии долго обсуждался у ранних христиан – тем более что монашества, как альтернативы семейной жизни, поначалу не существовало. Но вопрос о разводах был таким образом решен почти однозначно. Позднее апостол Павел в своем Первом послании к коринфянам несколько расширил границу дозволенного, разрешив христианам разводиться со своими неуверовавшими супругами, если эти последние настаивали на разводе: «Если же неверующий хочет развестись, пусть разводится; брат или сестра в таких случаях не связаны…» Что же касается всех остальных, им развод возбранялся, в том числе и тем христианам, которые жили в супружестве с иноверцами: «…если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее; и жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его…»

Апостол подтвердил: «…вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем… и мужу не оставлять жены своей». А поскольку слаб человек, то для жен, которые все-таки не вынесли бремени супружеских уз, было дано еще одно указание: «…если же разведется, то должна оставаться безбрачною, или примириться с мужем своим…» А.П. Лопухин, комментируя это место, утверждает, что это требование касается в равной мере мужчин и женщин и что апостол запрещает повторный брак только виновной стороне. «О невиновной стороне, которая остается одинокой после ухода виноватого супруга, апостол ничего не говорит и тем самым дает ей возможность вступить в новый брак». Лопухин подчеркивает, что государство, «применяясь к состоянию человеческих нравов», иногда разрешает повторный брак и виновной стороне, но «Церковь не может благословлять такие браки». Забегая вперед, скажем, что в российской практике можно найти немало примеров таких односторонних разводов, когда церковный суд разрешал повторный брак лишь одной из сторон, но, как правило, не той, которая настаивала на разводе, а той, которая подала к нему повод своим прелюбодеянием. Но об этом – в главе «Разводы по-русски».

Что же касается Церкви католической, то она, в отличие от православной, истолковала слова апостола иначе. У католиков развод категорически запрещен, возможно лишь признание брака недействительным. Кроме того, практикуется «разлучение» супругов «от стола и ложа» в случае тяжелого преступления (например, прелюбодеяния) одного из них, но права вступить в новый брак ни виновная, ни безвинная стороны при этом не получают. Впрочем, о католическом разводе (вернее, о его отсутствии) авторы скажут позднее. А пока вернемся к раннему христианству, которое еще не знало разделения на восточную и западную традицию.

Надо отметить, что апостол Павел, обращаясь к коринфским христианам, запретил им развод, но при этом ни словом не упомянул о данном Христом разрешении разводиться в случае прелюбодеяния одного из супругов. Однако известно, что такие разводы случались и не осуждались. Так, святой Иустин Мученик, живший во втором веке, без осуждения пишет о женщине, которая ушла от своего распутного мужа-язычника: «оставила его против его воли». Впрочем, эта дама «и сама была прежде распутною». Но потом она познала учение Христа и постаралась объяснить своему супругу, «что для тех, которые живут не целомудренно и не согласно с здравым разумом, будет мучение в вечном огне». Муж, однако, не поверил или же не в должной мере испугался, во всяком случае, он «продолжал те же распутства».

Сначала христианка, «почитая нечестием долее разделять ложе с таким мужем», решила развестись с ним, благо по законам Римской империи это было несложно. Однако близкие уговорили ее «потерпеть еще, в надежде, что муж когда-нибудь переменится». Муж, однако, не переменился, а, напротив, «вдался в дела еще худшие». «Тогда она, чтобы оставаясь в супружестве и, разделяя с ним стол и ложе, не сделаться участницею его непотребства и нечестия, дала ему так называемый развод и удалилась от него», невзирая на его протесты. Это не вполне согласовывалось с заветами апостола Павла и, кстати, привело к трагическим последствиям: муж добродетельной дамы обиделся и «представил против нее обвинение, объявляя, что она христианка». В результате последовавшего разбирательства были казнены трое ее единоверцев. О судьбе самой разведенной женщины святой Иустин умалчивает.