– Я поведаю тебе о таких необычных вещах, что ты ахнешь, – с искренней улыбкой ответил Динард.

Он с нетерпением ожидал того момента, когда сможет рассказать братьям об увиденной им красоте и поделиться новыми знаниями. Как он надеялся, это поможет сделать учение святого Абеля более полным и прекрасным. С радостной улыбкой на губах он оглянулся назад и окликнул Сен Ви. Изумленные взгляды обоих братьев при виде чужестранки, однако, не ускользнули от Динарда. Брат Бателейс даже сотворил животворящее знамение рукой – троекратное движение руки перед грудью, постепенно ставшее основным знаком принадлежности к церкви Святого Абеля, поскольку сам основатель учения, как говорилось в кни-

гах, три года прожил под сенью священного вечнозеленого дерева.

– Это Сен Ви, – представил Динард вставшую рядом с ним женщину, обнял ее за плечи и добавил: – Моя жена.

По лицу брата Бателейса было видно, с каким трудом он сохраняет остатки невозмутимости. В тот момент Динард не придал этому особого значения – ведь удивление Бателейса бьио вполне закономерным.

Позже выяснилось, что Динард ничего не понял.

– Трое поври были убиты, – доложил принцу Прайди капитан Дипен. – И кто знает, каким могуществом обладает эта южанка из Бехрена?

– Ба, да принц Прайди собственноручно убил пятерых карликов в последней схватке, – пробурчал один из солдат личной охраны принца.

Прайди одобрительным кивком принял этот комплимент, хотя все вокруг, включая и говорившего солдата, прекрасно знали, что это преувеличение. Принц мог отнести на свой счет четверых поври в той схватке, да и то смерть троих произошла благодаря оснащению боевой колесницы, а не воинским подвигам принца. Но Прайди не возразил против похвалы, а про себя отметил, что женщина из Бехрена, если верить словам брата Динарда, определенно заслуживает внимания. При этом он поймал на себе сконфуженный взгляд одного из солдат – молодого, но многообещающего Баннаргана.

– Ты видел ее меч? – спросил принц у Дипена.

– Только его рукоять, – пожал плечами капитан. – И она показалась мне замечательной.

– Обитатели южных склонов Пояса-и-Пряжки издавна славятся своими ремеслами, – заметил Прайди. – Я сам видел несколько превосходных предметов во время поездки по владениям лорда Этельберта. Хорошенько следите за этой чужестранкой. Я хочу знать о каждом ее шаге.

– В данный момент она вместе с братом Динар-дом находится в храме, – с поклоном доложил капитан Дипен.

– Есть какие-то новости о Каллен?

– По словам брата Динарда, поври забрали ее с собой. Если это так, то нам уже не придется заботиться о погребении тела.

– Проследи, чтобы остатки веревки были убраны рано поутру, – приказал Прайди. – Они могут напомнить рабочим о поври, а это отвлечет их от работы. Пока не наступила зима, надо построить как можно больше; крестьяне и так ворчат, что им нужно вернуться на поля ко времени жатвы.

Капитан Дипен снова поклонился, и принц Прайди жестом отпустил и его, и всех остальных солдат. Оставшись в одиночестве, принц наполнил хмельным медом свою любимую кружку и торопливо осушил ее. Это не помогло, и Прайди подошел к небольшому шкафчику в противоположном углу зала. Он отпер дверцу, изучил содержимое металлических фляжек и остановил свой выбор на сосуде, до краев наполненном светло-коричневым виски.

Он снова наполнил кружку и не замедлил ее опустошить.

Все это время Прайди не переставал поглядывать на одну из дверей, открывавшую переход в личные покои его отца. Лорд Прайд все еще чувствовал себя неважно и лежал в постели. Прайди это немного беспокоило; похоже, болезнь его отца серьезнее, чем он предполагал.

Вихрь соображений пронесся в голове честолюбивого молодого человека. Он верил, что готов принять бразды правления Прайдом и его окрестностями, и этого момента он всю свою жизнь ждал с нетерпением. Но Прайди все же надеялся на более постепенный переход к власти. Управление государством таило в себе множество различных нюансов, как, например, недавнее его присутствие на суде и экзекуции изменницы и ее любовника. Лорд Прайд превосходно разбирался во всех тонкостях; он сумел добиться любви со стороны своих подданных, несмотря на тяжелую работу, взваленную на их спины и регулярный сбор дани не только в виде части урожая, но и звонких монет.

Прайди занес над головой руку и только в последний момент удержался, чтобы не швырнуть кружку в противоположную стену. Он опасался, что никогда не сможет управлять народом с такой мудростью и тактом; отцовского дара к дипломатии ему явно недоставало.

Принц одним глотком допил виски и торопливо направился в апартаменты отца. Лорд Прайд все так же лежал в постели, и его обведенные черными тенями глаза ввалились еще больше, чем накануне. Прайди поразил изможденный вид несгибаемого правителя. Всего несколько дней назад всемогущий лорд гарцевал на коне по двору замка и проводил смотр солдат. Тогда каждый был уверен, что лорд Прайд способен повести войско в битву и способен поразить множество врагов своим знаменитым мечом. В тот вечер он стал покашливать – всего лишь першит в горле, как он утверждал, и никто не подумал, что болезнь гораздо серьезнее, чем простая простуда.

А вот теперь он лежит в кровати, слабый и бледный от непрекращающегося поноса, а в его дыхании ощущается запах рвоты.

– Как ты себя чувствуешь, отец? – спросил Прайди, опустившись на колени рядом с кроватью.

– Я ненавижу свою старость, – насмешливо и хрипло ответил Прайд.

– Один из монахов вернулся после выполнения миссии в Бехрене, – произнес принц. – Это брат Динард, и я его совершенно не помню.

– Вероятно, малозначительная фигура.

– Он привел с собой темнокожую женщину со странными глазами.

С большим трудом лорд Прайд приподнял руку и слабо ею махнул.

– Да, все это не важно, – сказал принц. – Поври утащили осужденную прелюбодейку, – продолжил он, но умолк, посчитав, что и это событие мало что значит для отца.

Прайди поднес к губам его руку, поцеловал ее и легонько похлопал ладонью. В холодной длани не чувствовалось прежней силы, в ней почти не ощущалась жизнь. Надо было снова собрать лекарей с их священными камнями, и принц уже вызвал на вечер брата Бателейса. Но он прекрасно знал, что возможности монахов не беспредельны.

Прайди снова овладело двойственное чувство. Вместе с болью и тревогой при виде слабеющего отца в нем прочно поселился страх, питавшийся его амбициями и нетерпением. Он осторожно пожал руку отца и бережно положил ее на грудь старика. Еще несколько мгновений он с искренней печалью смотрел на старого лорда, а в следующий момент уже почти бежал по коридору.

Принц успел немного успокоиться к тому времени, когда открыл дверь комнаты, где его ожидал брат Бателейс.

– До нас дошли слухи, что лорд Прайд не совсем хорошо себя чувствует, – произнес монах, как только принц, предварительно убедившись, что в коридоре никого нет, закрыл за собой дверь кабинета.