– Доброе утро, сейида Прайма Аэлин, – сказал несмелый женский тоненький голос.

Пришлось открыть глаза. Поняла, что нахожусь в незнакомой спальне в фисташковых, бирюзовых и коричневых тонах. Стены и потолки расписаны геометрическими фигурами и растительными мотивами. Кровать на низких ножках и с множеством подушек. Спинка украшена резьбой и камнями бирюзы, балдахин того же бирюзового цвета. По размерам ложе еще больше, чем отведенное ранее для Арха. Невысокий столик из натурального дерева сделан из изысканной орнаментики. Массивный комод, украшенный коваными элементами, на полу мягкий светлый ковер. Высокие торшеры на кованых ножках, имитация решеток на дверях, кувшины и благовония в нишах.

«Ну, вот и ощутила я себя как Шахерезада», – с грустью подумала я. – «Хорошо, хоть мне не придется ждать тысячу и одну ночь. Чуть менее чем за шесть месяцев управлюсь».

Собственные пока никем не слышимые мысли вызвали невольную улыбку.

Стоящая перед кроватью девушка – служанка заметила мое хорошее расположение и уже чуть смелее протянула бараа персикового цвета. Я тут же скривилась, а девушка в испуге отступила на шаг назад, опуская голову.

– Как твое имя? – надо же как-то разрядить сложившуюся неприятную атмосферу.

– Арнора, сейида Прайма Аэлин, – отозвалась она, падая на колени, склоняя голову почти к полу.

Бездна Огненная… это еще что такое?!

Ну, да, у них же тут рукоприкладство – как воздухом дышать.

Пришлось встать с кровати и подойти к жертве местных устоев, чтобы опуститься на колени рядом с ней. Девушка чуть приподняла голову, непонимающе уставившись на меня, сидящую рядом.

– Арнора, ты теперь постоянно прислуживать мне будешь? – поинтересовалась я миролюбиво.

– Если вы, сейида Прайма Аэлин, так пожелаете, – робко ответила Арнора.

– Так, – сказала я властным тоном и встала, уперев руки в бока. – С этого дня тебя никто и пальцем не тронет, поняла? Встань и веди себя… нормально, – приказала в довершение.

Девушка осторожно встала, все еще не поднимая головы.

– Спину прямо, взгляд вперед! – скомандовала я снова.

Арнора подчинилась и подняла голову, но взгляд все равно смотрел в пол.

«Ладно, со временем и это исправлю», – подумала я, а затем мой взгляд как-то сам собой сфокусировался уже не алнаирийке, а на красной бархатной подушечке, лежащей на комоде. Там красовался платиновый расписанный узором из красного золота обруч с бриллиантами. Точь в точь как у Прайма, только чуть меньше по размерам естественно.

Арнора заметила мой взгляд в сторону предмета, похожего на корону Прайма и пояснила:

– Прайм Киринион велел, чтобы вы одели и не снимали, если решите выйти из спальни.

Вот это да!

– Мне разрешено выходить? – удивилась я.

– Д-да, – заикаясь, неуверенно ответила Арнора.

А вот это уже интересно. То, что Прайм на мне женился, чтоб Арханиэлиус не вернулся за мной, или чтоб я не сбежала – это понятно, а вот корона и свобода – это, несомненно, удивляло.

Арнора взяла расческу и принялась за мои волосы, после того как помогла влезть в принесенное бараа. Пока она искусно управлялась с прической, я думала лишь об одном: «Арханиэлиус – мой прекрасный, сильный и благородный мужчина, уже скучаю по тебе. Ну, ничего… Я пятнадцать веков ждала момента, когда мы сможем быть вместе. Пять с небольшим месяцев еще подожду. Заодно может, узнаю, как прибить этого бессмертного. Если не узнаю, так хотя бы жизнь ему основательно подпорчу. Раз уж Великий Прайм Киринион дал мне свободу передвижения, воспользуюсь этим по полной программе. Он еще пожалеет, что связался со мной». Пока я обдумывала возможные варианты мести, Арнора закончила со своей задачей, уложив волосы в высокую прическу вокруг надетого на голову обруча.

– Нитки есть? – пришла мне в голову новая идея.

Девушка кивнула, и быстро скрылась за дверями. Вернулась она минут через пять и протянула клубочек белых ниток. Взяв принесенное, я быстренько соорудила тоненький шнурок и завязала его на руке девушки. Арнора непонимающе уставилась на меня, но возражать не стала, а я выплела нехитрое заклинание, окрасившее нитки из белого в угольно-серый цвет.

– Если кто-нибудь позволит себе даже посмотреть косо в твою сторону, просто порви, и я узнаю об этом.

Она во все глаза вытаращилась на меня, но лишь слабо усмехнулась, заканчивая с закреплением заклинания призыва. После Арнора еще долго улыбаясь во весь рот, долго кивала, с немым обожанием глядя в мою сторону. Я добилась того, чего хотела. Если собираюсь устроить Прайму веселенькую жизнь, а потом сбежать, то сообщники мне точно пригодятся.

– И еще, – бросила я напоследок уходящей девушке. – Меня зовут Камелия. Просто Камелия. Без всяких там сейида и сейида Прайма, поняла?

Арнора не ответила, послушно опустив голову, но в ее глазах я точно успела рассмотреть, что она только что посчитала меня как минимум лишенной рассудка. Над этим видимо еще придется поработать… Что ж, и не такое приходилось делать… а сейчас пора приступать к осмотру и изучению вражеской территории.

За дверями ожидал отряд латунных воинов, правда без тени змея, но все равно мой энтузиазм немного поугас, когда я услышала их хоровое:

– Доброе утро, сейида Прайма Аэлин, да продлятся его дни правления до бесконечности!

«Вот же… стадо баранов», – уныло подумала про себя.

А вслух радостно ответила:

– Ага, и вам не хворать… воины Алнаира.

Воины недоуменно переглянулись, но не стали комментировать.

– А что вы тут делаете? – включила я, как говорится «положение тумблера на Д».

– Мы ваша охрана, сейида Прайма Аэлин, – высокий, широкий в плечах, рыжеватый, а в остальном, как и все алнаирийцы, воин вышел вперед.

Значит, старший отряда.

– Имя, – потребовала я.

– Кьяллак, – послушно отозвался алнаириец, склонив голову и одно колено передо мной.

Бездна. И этот туда же.

– Встань, – выдохнула тяжело. – Пошли уже, охрана моя.

Сопровождающие подчинились вновь и последовали за мной, быстрым шагом направившейся к выходу по коридору. У дверей я замешкалась, соображая о том, что не очень-то хотелось видеть Прайма в ближайшее время, пока не научилась тщательнее контролировать свои мысли, а то с него станется.

– А где Прайм Киринион? – спросила я Кьяллака.

– Прайм Киринион отбыл еще позавчера, почти сразу после церемонии, сейида Прайма Аэлин, – учтиво ответил алнаириец.

– Вот урод, – огорчилась я вслух.

Некоторые из воинов громко закашлялись в кулак, а Кьяллак закусил нижнюю губу, глядя в пол. Видимо сдержать эмоции стоило большого труда, раз даже кровь от укуса пошла.