— Ладно, если вы вспомните еще что-нибудь — что угодно, сообщите мне или Пибоди.

— Кей-Ти мертва. — Мевис покачала головой, словно еще не веря. — Что теперь будет?

— Теперь мы будем искать того, кто ее убил.

По пути в Центральное управление Ева кратко пересказала разговор Пибоди.

— Странно, почему эти подробности не всплыли на вчерашних допросах.

— Этим мы и займемся.

— Вызовем их в управление?

Ева подумала и кивнула.

— Так и сделаем. Устроим якобы формальную проверку, но на нашей территории. Свяжись со всеми, назначь время. А я занесу новые данные в дело и на доску. Допросим по одному и выясним, о чем еще они умолчали.

«Пока по-дружески, а там видно будет», — решила она.

— Пора копнуть поглубже, — сказала Ева напарнице, когда они поднимались на лифте в Центральное управление. — Посмотрим, удастся ли найти связь между жертвой и другими участниками вечеринки у Раундтри, включая домашнюю и приходящую прислугу.

— Ясно.

Выйдя из лифта, Ева заметила двух своих подчиненных, что-то увлеченно обсуждавших возле торгового автомата. Кармайкл, волосы у которой были собраны в небрежный пучок и заколоты «крабом», обернулась и увидела начальство.

— Лейтенант!

— Доброе утро, детективы.

— Мы с Санчесом пытаемся выбрать освежающий напиток.

— Я ей говорю, что здешний лимонад — вовсе не из лимонов. Хочешь настоящего, так отправляйся в гастроном за углом. Там лимонад делают прямо при тебе.

— А я считаю, в моем организме и так полно химии. Какая разница, из чего лимонад?

— Да неужели!

— Понимаете, нам непременно нужно освежиться, прежде чем приступить к работе с кучей подонков, — пояснила Кармайкл. — Вчера пара недоносков устроила разборки на Авеню Б, на так называемой баскетбольной площадке, где тусуются нелегалы. Один умер на месте, множество ножевых. Другой дождался «Скорой», но кроме дырок у него оказалась серьезная черепно-мозговая — кто-то отоварил железной трубой. А на ней его кровь, кожа и никаких отпечатков.

— Это куда интереснее, чем лимоны, — решила Ева.

— К утру второй тоже отъехал, и теперь у нас два трупа, которые вроде бы уделали друг друга. Но! На втором перчаток не было, и руки он ничем не обрабатывал, да и умер до приезда врачей. Вряд ли перед смертью он вытер отпечатки с трубы. Эксперты не нашли в нем ни тряпки, ни платка, которыми он мог воспользоваться, а потом проглотить. На месте преступления тоже ничего подходящего. Значит, был третий, и он отлупил первого трубой и стер пальчики.

Хотя Санчес пришел в отдел недавно, но Еве уже нравился его стиль.

— На данном этапе с тобой не поспоришь.

— И вот мы решили собрать всех дружков убитых и допросить. Возни хватит до вечера. Следовательно, необходимо освежиться, — закончил Санчес.

— Следовательно, да. А та труба откуда взялась?

— На площадке их полно, некогда там был забор из таких труб.

— Ищите либо молокососа, который хотел отличиться и попасть в банду, либо подружку, которая в самой драке не участвовала. Дружки бы схватились за нож, а труба — случайное орудие. В этих кругах приветствуется резать, а не колошматить чем под руку попадется.

— Отличная идея, — признала Кармайкл. — И возни куда меньше.

— Все равно не буду пить эту отраву! — запротестовал Санчес.

— В гастрономе на Авеню Б — отличные молочные коктейли, — заметила Ева. — Обойдется в десятку, но оно того стоит.

— Я знаю, где это, — кивнула Кармайкл. — Бываю там иногда.

— Прекрасно, тогда ты и купишь.

Детективы направились к выходу, споря о том, кто платит на этот раз. Ева решила, что они неплохо поладили за такой короткий промежуток времени.

— Я тоже хочу коктейль, — пробормотала Пибоди. — Ведь я не завтракала: сначала Макнаб спросил, сможет ли когда-нибудь попросить моей руки, а потом у нас был секс.

— Обойдешься лимонадом без лимонов, на Авеню Б я тебя не пущу. Покопайся в связях жертвы, договорись о повторных допросах. А я размещу новые данные на доске и напишу отчет.

Ева вошла в отдел, окунувшись в гул знакомых голосов, телефонных сигналов, бормотания коллег и запахи суррогатного кофе, сахара, масла и настоящего пота. Войдя в свой кабинет, она нахмурилась. На автоответчике отчаянно мигала красная лампочка, навевая мысли о «Вегасе-2». Она включила автоповар, чтобы сварить кофе, и вызвала на экран список звонков.

«Репортеры, — сердито подумала Ева, бегло просматривая список. — Снова репортеры. Два звонка от Надин — куда ж без нее. Надо срочно с этим что-то делать, только сначала закончу с доской и напишу отчет».

Внезапно Ева захотела молочного коктейля, потом подумала о шоколаде и вспомнила про сласти, припрятанные от гнусного Конфетного вора. Она покосилась на колченогий стул для посетителей, в сиденье которого помещался надежный, как ей казалось, тайник. Потом решила, что шоколадки обождут.

Сначала она прикрепила на доску фотографии жертвы и всех присутствовавших на вчерашней вечеринке. Потом добавила снимки с места преступления: сумочка Кей-Ти, окурки фитосигарет с «зонером», разбитый бокал. И наконец, отчеты чистильщиков и Картера, а затем результаты анализов.

Ева вернулась за свой стол и допила остатки кофе, внимательно разглядывая доску. Теперь можно было заняться собственным отчетом. Вдруг в коридоре раздались шаги. «Вряд ли это Пибоди — ее топот ни с чем не спутаешь. — Шаги были уверенные и решительные. — Наверное, Уитни», — подумала Ева и быстро привела в порядок бумаги на столе.

— Даллас.

— Так точно! — подскочила Ева. Уитни редко заглядывал к ней. И еще реже заходил в кабинет и плотно прикрывал за собой дверь, как сейчас.

— Я по делу Кей-Ти Харрис, — начал он.

— Судмедэксперт уверен, что ее убили, сэр. Я оказалась на месте преступления и при содействии детективов Пибоди и Макнаба смогла опросить всех свидетелей.

— Себя вы тоже опросили?

— Уже пишу отчет, сэр. Скоро он будет у вас на столе.

— Присядьте, лейтенант.

Он опустился на стул для посетителей и нахмурился.

— Почему не замените эту развалину? На груде кирпичей и то сидеть приятнее.

Ева представила, насколько близко ее конфеты к заднице шефа, и нервно сглотнула.

— Зато никто не засиживается. Возьмите мой стул, сэр.

Он махнул рукой и внимательно уставился на доску. У майора было загорелое круглое лицо, несущее на себе следы прожитых лет и той колоссальной ответственности, которой требовала его должность. В коротко стриженных волосах поблескивала седина.