Влада искоса глянула на Отто – не смеется ли он. Но у этого тролля было такое постоянно морщившееся лицо, что и не поймешь – смеется или нет. Ну, может, чуточку издевательски сверкали желто-зеленые глаза.

– Мой дед не маг, а учитель… – выдавила из себя Влада. – А в МУН работать его пригласили, и ничего он сам не искал.

– А ты сама-то ведьма, раз происходишь из семейки Венго? – с усмешкой прищурился тролль.

– Никакая я не ведьма! Я просто человек. И учиться буду наравне с вами…

– Наравне? Не думаю… – ухмыльнулся тролль. – В МУНе людей почти что нет, только одна кухарка да сынуля ее, жуткий идиот, хе-хе… Его учат отдельно ото всех, вместе с одним еще более тупым вурдалаком, и это гордо называется дневным факультетом. А вот когда ты будешь идти баиньки, у нас будут начинаться наши лекции, для нелюдей. Угадай с трех раз, что приготовлено для тебя?

– Хочешь сказать, что…

– Да-да, будешь учиться днем, с кухаркиным тупицей и вурдалаком, – закивал Отто. – С тебя спрос будет небольшой. Ты ведь слабее нас, не можешь отводить глаза, как мы, тролли… Или летать, как валькирии… Ну насчет вампиров я вообще молчу…

Влада в ответ только хмуро промолчала.

А ведь этот тролль Отто сейчас специально портил ей настроение. И так понятно, что она едет в МУН только из-за деда, но очень не хотелось самой себе в этом признаваться.

– Кстати, – внимательно глядя в потемневшее лицо собеседницы, продолжил расспрашивать Отто: – А твои мама с папой как тебя отпустили в Темный Универ, а?

– Если ты слышал про меня, наверное, должен был знать и то, что у меня их нет, – напряженно ответила ему Влада.

– А где же твои родители? Умерли?

– Не знаю. Наверное.

– Да ну? Ты сирота, получается?

Влада до боли сжала семечки в кулаке, с тоской думая, что неплохо бы, если бы кто-нибудь сейчас подошел и отвлек этого Отто.

– Нет, – резко ответила она. – У меня есть дед, и он моя семья.

Разговор начинал ее беспокоить – слишком навязчиво тролль лез в душу и наговорил массу гадостей с улыбкой, как ни в чем не бывало.

– Говорят, что сироты компенсируют отсутствие родителей, пытаясь найти побольше друзей, и очень часто попадают впросак, – снисходительно продолжил Отто. – Вот ты и тянешься к сильным и успешным вроде Гильса. Внешность у тебя, конечно, ничего, но ты не тянешь на дружбу с ним. Вон и тряпочку себе на коленку завязала, в стиле Муранова, да? Чтобы понравиться ему?

– Да ничего подобного! Я не… – начала было возмущенно Влада, но тролль опять не дал ей договорить.

– Даже не мечтай, – перебил он ее. – Гильс в прошлом году все со старостой Валькируса общался, очень привлекательная шестнадцатилетняя особа… А тебе сколько, одиннадцать есть уже?

– Мне скоро четырнадцать, – зло ответила Влада.

Тролль неприятно захихикал, а Влада вдруг почувствовала, что настроение у нее упало ниже, чем подошвы кроссовок. Надо же, ведь она пообщалась с этим Йоргом всего-то пару минут, а уже чувствовала себя никому не нужной неудачницей, которую никто никуда не звал.

Сейчас Владе очень хотелось, чтобы Отто куда-нибудь провалился. Или чтобы Лина Кимовна перестала храпеть и в очередной раз поинтересовалась, не съел ли кто-нибудь новую студентку.

Гильс, кстати, по-прежнему дремал в переднем ряду и не собирался просыпаться, несмотря на разговор за его спиной.

«Лучше бы и я заснула, – с досадой подумала Влада, – чтобы тролль не привязался…»

– Ноги затекли, – с извиняющейся улыбкой сказала она Отто и вытянула ноги вперед, при этом как бы случайно пнув коленом спинку переднего сиденья.

Спустя секунду оттуда показалась голова Гильса – глаза были сонными, а взгляд багрово-черных глаз не предвещал ничего хорошего.

Все-таки спал, не прикидывался.

– Извини, я нечаянно, – улыбнулась Влада, лихорадочно соображая, что можно сказать недовольному разбуженному вампиру. – Ты спал, да?

– Уже нет, – хмуро ответил Гильс и взглянул на тролля. – Отто, а ты что тут делаешь?

– Я-то? Общаемся с новенькой, – улыбчиво сморщившись, осклабился Йорг. – Разве нельзя?

Гильс перевел взгляд с тролля и вопросительно взглянул на Владу.

Так, если этот вампир сонный болван, сейчас он отвернется…

– Семечек хочешь? – Влада протянула вперед руку, разжав кулак.

Семечки прилипли к ладони и впились ей в кожу так, что на ладони выступило несколько капель крови.

Гильс поднял на Владу удивленные глаза. Ну наконец-то догадался.

– Отто, пересядь-ка. Мне надо достать свой чемодан.

В глазах тролля промелькнуло что-то – будто он тоже понял девчоночий маневр.

– Конечно.

Криво улыбнувшись, он встал и ушел в другой конец автобуса, а Гильс занял его место.

– Извини, что разбудила, – тихо сказала Влада. – А то мне не отвязаться было от этого Отто.

– Проехали, не извиняйся, – отрезал вампир. – Что он от тебя хотел?

– Расспрашивал. Он сказал… – Влада искоса глянула на Гильса. – Что у меня необычная внешность.

– Ну, в этом он прав. – К разочарованию Влады, голос Гильса остался бесстрастным и спокойным. – С Йоргом лучше не общайся, он наполовину гоблин, от таких одни гадости. И хватит нервничать, ты проколола себе руку.

Влада отвернулась, и взглянула в окно, и тут же вскрикнула, да так громко, что, похоже, разбудила всех, кто спал.

– Смотрите! Что это??! Там, под землей!!!

Взламывая асфальт, что-то бежало под темной дорогой, то отставая, то обгоняя автобус.

– Что?! Что случилось?! – Лина Кимовна, прекратив храпеть, подскочила как ошпаренная со своего сиденья и бросилась к окну.

– Да это же Горяев! – с облегчением выдохнула она. – Федя Горяев, ничего страшного…

– Лина Кимовна! – громко спросил Ганц Готти. – А что – Горяев в этом году снова учится в МУНе? Который год уже?

– Да, учится, и не надо шутить на эту тему! – строго и пафосно ответила оборотенесса. – Восьмой год на первом курсе и когда-нибудь перейдет на второй. Учиться он любит и… – Лина Кимовна издала почти что истерический вздох. – И мы должны поощрять тягу вурдалаков к учебе!

– К буфету нашему у него тяга, а не к учебе, – громко заметил Гильс, и многие засмеялись. – Опять будет храп в мусоропроводе и дырки в полу.

– Надо смириться, – трагическим басом произнес Егор. – Вот если бы Горяев падал сверху, было бы значительно хуже…

В автобусе раздался дружный хохот, как вдруг сверху действительно что-то спрыгнуло или упало, и послышался топот и беготня по крыше автобуса.