– А живешь ты в Красноармейском районе?

– Именно.

– На другом конце города... Это ты через весь город ехал, чтобы в лес попасть. В вашем направлении грибы не растут, да?

– Ну, растут... Но в том направлении грибы лучше...

– Самые лучшие грибы на Колыме растут. Вот туда ты и отправишься. Этапом в фирменном поезде. На пятнадцать лет. Под конвоем будешь грибы да ягоды собирать... Твое дело труба, Тихонов. Тебя взяли на угнанной автомашине, с огнестрельным оружием. Этого достаточно, чтобы срок тебе впаять. А ты артачишься... Тебя сейчас только чистосердечное признание спасти может...

– А если не будет признания?

– Будем доказывать твою вину. По факту разбоя. И по ряду других фактов. Знаешь, сколько у нас автомобилей в розыске? Все на тебя повесим...

Прав был Фрезер. Менты – подлый народ. И лучше их не злить. Тем более что Ролана все равно привяжут к угнанной машине, суд признает его вину и отправит на долгие лета в места не столь отдаленные...

– А если признаюсь?

– Тогда проведем расследование, материалы передадим в суд. Через полгода получишь свои семь-восемь лет и отправишься в колонию общего режима. Далеко не отправим. Километров за сто. Родственники к тебе приезжать будут...

– А сейчас с родственниками повидаться можно? Или хотя бы просто позвонить... – Ролан глазами показал на городской телефон.

– Можно. Но сначала признание...

– Хорошо, я напишу... Только я не знаю, как все было...

– А я тебе продиктую, – усмехнулся Юрзин.

И подал Ролану чистый лист бумаги, ручку.

Оказалось, что четырнадцатого сентября одна тысяча девятьсот девяносто второго года гражданин Тихонов в районе перекрестка двух улиц – Тургеневской и Железнодорожной нанес гражданину Мелехову тяжкие телесные повреждения и завладел его автомобилем марки «ВАЗ-2104». И так далее и тому подобное... Число, роспись...

– А теперь можешь звонить. Пять минут тебе хватит?

– Не знаю, постараюсь...

У Ролана тряслись пальцы, когда он набирал номер телефона. Волновался. Трубку могла взять теща, могла Венера. А он хотел услышать голос Авроры...

И услышал!

– Да...

Сердце чуть не выскочило из груди.

– Аврора, это я!

– Ролан!!!

– С тобой все в порядке?

– Со мной да... А с тобой? Где ты? Куда ты пропал?

– Ты только не волнуйся, ладно? У меня тут неприятности небольшие. В общем, в милиции я. Так, мелочь, ничего серьезного. Скоро выйду...

– Я хочу тебя увидеть.

– Говорю же, в милиции я. В изоляторе. Тебя ко мне не пустят...

– Я хочу тебя увидеть! – настаивала Аврора.

Ролан закрыл трубку, просительно посмотрел на капитана.

– А можно мне с любимой девушкой увидеться?

– Ну, в общем-то, можно... Но это как дежурная смена решит...

– А если она денег принесет? Вам двести долларов за содействие...

Ролан предложил взятку с отчаяния. Очень хотел повидаться с Авророй... Сначала предложил, а потом испугался. Юрзин мог изобразить праведный гнев, накричать на него, нажать на рычаг телефона.

– Ну что ж, приглашай свою девушку. Сегодня в семь вечера. Пусть спросит лейтенанта Королева. Он сегодня ответственный. Он все сделает...

Ролан объяснил Авроре, где он находится и как на него выйти. Он очень хотел встретиться с ней...

2

Юрзин выполнил свое обещание. Озадачил своего напарника. И тот организовал встречу.

Караульный милиционер вывел его из камеры, из подвала поднял на первый этаж. И закрыл в одной из трех камер напротив дежурной части. Туда же, минут через десять, в сопровождении Королева зашла и Аврора. В руке пакет. Лейтенант лично закрыл за ними дверь, закрыл на замок.

– Час вам на все про все, – предупредил он и ушел.

А через минуту в камере потух свет. И тут же Аврора забралась к нему на колени...

Как только не называли эти камеры с решеткой во всю стену – и «обезьянниками», и «аквариумами». Было еще одно название – «телевизор». Потому что помещенный в камеру человек находился в поле зрения дежурной смены. Как в телевизор в эту камеру смотришь.

И, пожалуй, много чего интересного можно увидеть. Например, эротику... Аврора забралась к Ролану на колени. Ей ничего не стоит приспустить колготки, а ему – брюки. Секс для них дело уже привычное... Но эротическую сцену еще нужно спровоцировать. При свете ничего не будет. А вот если выключить свет... Может, для того Королев и сделал это. Не так уж темно в камере стало. Свет из коридора падает. И если хорошо присмотреться...

Возможно, вся дежурка уже припала к «экрану». Ждут, когда начнется «сеанс»... Но не дождутся.

Дальше поцелуев дело зайти не должно. Аврора, может, и хочет, но стесняется. Она же не извращенка, как менты. Сцены любви в тюремной камере ее не должны заводить... А Ролану точно хотелось. И даже наплевать, наблюдают за ним или нет. Можно тихо, спокойно и в одежде... Но Авроре всего шестнадцать лет. Она еще несовершеннолетняя. Королев, возможно, извращенец. Но это не помешает ему признать Ролана совращенцем. Со всеми вытекающими из этого последствиями...

Но Аврора так близка и доступна. Так хороша и так желанна... А Ролану скоро в тюрьму. В СИЗО такой возможности не будет. Там свидания через стекло. И на зоне длительные свидания только с подругами не разрешены... Тюрьма. Зона. Долгая-долгая разлука с любимой... Ролан чувствовал, что слетает с тормозов...

Непомутненным краешком сознания он надеялся, что Аврора остановит его. Не остановила. Она тоже хотела...

Тихо, спокойно, в одежде... Может, менты и догадываются, что происходит. Но Ролану было плевать на них.

Все хорошее рано или поздно заканчивается. Аврора слезла с него, оправила юбку. Села рядом на скамейку. И он привел себя в порядок.

– Да, я тебе поесть принесла, – вспомнила она про пакет. – Там колбаса, печенье... Ты, наверное, очень голоден...

– Спасибо, уже сыт, – улыбнулся он.

– Когда тебя отпустят?

– Не скоро... Разве Королев тебе ничего не говорил?

– Говорил. Сказал, что ты машину угнал.

– С разбойным нападением на владельца, – добавил Ролан. – Поверь, я здесь ни при чем...

– А кто при чем?

– Не я, это точно. Можешь мне поверить... Но влип я. И отвечать мне...

– Только за машину? – шепотом спросила она.

Аврора не знала о теневой стороне его отношений с Волоком. Не знала, но, возможно, догадывалась... И не отворачивалась от него. Любила...