Тень ничего на это не сказал: он просто улыбнулся, перепрыгнул через шашку, которую только что поставил Чернобог, а потом еще через одну, и еще, и через четвертую тоже, расчистив от черных шашек весь центр доски. Потом взял из стопки битых шашек одну белую и положил на свою сверху, обозначив только что проведенную дамку.

После этого осталось только провести зачистку: игра была сделана буквально через несколько ходов.

— Ну что, третью, для ровного счета? — спросил Тень.

Но Чернобог просто сидел и смотрел на него, и глаза у него были как два стальных наконечника. А потом вдруг расхохотался и ударил обеими руками Тень по плечам:

— А ты мне нравишься! — заорал он. — Тебе палец в рот не клади!

Но тут Зоря Утренняя просунула в дверь голову и сказала, что ужин готов и чтобы они убирали со стола свои шашки и стелили скатерть.

— Столовой у нас в доме нет, — сказала она. — Так что извините. Мы едим прямо здесь.

На стол поставили подтарельники. Потом каждый получил по маленькому расписному подносу, на котором лежал потускневший столовый прибор. Подносы надлежало класть на колени.

Зоря Вечерняя принесла пять деревянных плошек и положила в каждую по неочищенной разварной картофелине, которую затем залила доброй порцией отчаянно красного борща. Сверху она шлепнула по ложке сметаны — и раздала плошки по рукам.

— Я думал, нас будет шестеро, — сказал Тень.

— Зоря Полуночная еще спит, — сказала Зоря Вечерняя. — Еду мы ей оставляем в холодильнике. Как проснется, так и поест.

Картошка оказалась рассыпчатой, борщ — кислым, и на вкус больше напоминал маринованную свеклу.

На второе подали жесткое, как подметка, тушеное мясо с каким-то овощным гарниром — овощи, похоже, варили так долго и усердно, что различить в этом месиве исходные растительные компоненты было решительно невозможно.

Засим последовали капустные листья, фаршированные смесью риса с рубленым мясом, и капустные листья эти были настолько толстыми и жилистыми, что разрезать их, не разбросав при этом по ковру рис и мясо, тоже было нелегко. Тень сидел и гонял сей кулинарный изыск по тарелке.

— Мы тут в шашки сыграли, — сказал Чернобог, отсадив от куска тушеного мяса очередную порцию. — С этим вот молодым человеком. Он выиграл партию, я выиграл партию. Поскольку он выиграл, я согласился отправиться с ним и Средой и поддержать их в этом безумном начинании. А поскольку выиграл я, то, когда все это кончится, мне придется молодого человека убить ударом молота.

Обе Зори со скорбным видом закивали.

— Экая жалость! — сказала Тени Зоря Вечерняя. — Если бы я взялась вам погадать, наверняка напророчила бы долгую и счастливую жизнь и кучу детишек.

— Вот поэтому из тебя и получилась хорошая гадалка, — подхватила Зоря Утренняя. Вид у нее был сонный донельзя, будто она и так уже засиделась много дольше привычного для нее времени. — Врешь ты лучше нас всех вместе взятых.

Ужин кончился, а чувство голода у Тени так и не прошло. В тюрьме еда была — дрянь, но и в тюрьме кормили лучше, чем здесь.

— Славная трапеза, — сказал Среда, который только что с видимым удовольствием очистил свою тарелку. — Дамы, огромное вам спасибо. А теперь, боюсь, мне придется взять на себя смелость и попросить вас порекомендовать нам какую-нибудь приличную гостиницу неподалеку.

При этих его словах вид у Зори Вечерней сделался обиженным донельзя.

— А с чего это вам вздумалось идти в гостиницу? — вскинулась она. — Или мы вам не друзья?

— Я никоим образом не собирался обеспокоить вас… — начал Среда.

— Да какое уж тут беспокойство, — перебила его Зоря Утренняя, перебирая рукой свои волосы — невероятно, неуместно золотые, — и зевнула. — Ты можешь лечь в комнате Белобога, — ткнула она пальцем в Среду. — Она все равно стоит пустая. Что же до вас, молодой человек, постелем вам на диване. Честное слово, спать будете, как убитый.

— Как мило с вашей стороны, — сказал Среда. — А что, мы, пожалуй, примем ваше приглашение.

— И заплатишь ты мне за это ровно столько, сколько собирался оставить в гостинице, — торжествующе подытожила, кивнув, Зоря Вечерняя. — Сто долларов.

— Тридцать, — сказал Среда.

— Пятьдесят.

— Тридцать пять.

— Сорок пять.

— Сорок.

— По рукам. Сорок пять долларов. — Зоря Вечерняя потянулась через стол и пожала Среде руку. И тут же начала убирать со стола.

Зоря Утренняя зевнула так отчаянно, что Тени на секунду показалось, что она вот-вот свернет себе челюсть, сказала, что отправляется спать прямо сейчас, а то еще чего доброго уснет за столом с пирогом вместо подушки, — и пожелала всем спокойной ночи.

Тень помог Зоре Вечерней отнести тарелки и плошки на крохотную кухоньку. К его удивлению, под раковиной оказалась допотопная посудомоечная машина, в которую он всю свою ношу и загрузил. Зоря Вечерняя заглянула ему через плечо, поцокала языком и изъяла из машины все деревянные плошки.

— Эти в раковину, — сказала она.

— Извините.

— Да пустяки. Пойдем-ка лучше обратно, у нас еще пирог, — ответила она.

Пирог — яблочный — оказался покупным и разогретым в микроволновке: и очень, очень вкусным. Они, все четверо, съели его с мороженым, после чего Зоря Вечерняя выгнала всех из гостиной и постелила Тени на диване — выглядело все очень уютно.

Когда они вышли в коридор, Среда повернулся к Тени.

— Что такое ты сделал там, в комнате — в смысле, с шашками? — спросил он.

— А что такого?

— Сильный ход. Ты, конечно, большую глупость свалял, просто огромную. Но ход хороший. Спи спокойно.

Тень почистил зубы, умылся холодной водой в маленькой ванной, вернулся в гостиную, выключил свет и заснул еще до того, как его голова коснулась подушки.

Тени снились взрывы: он вел грузовик по минному полю, и по обе стороны от машины рвались заряды. Лобовое стекло разлетелось вдребезги, и он чувствовал, как по лицу течет кровь.

Потом кто-то начал в него стрелять.

Одна пуля пробила ему легкое, другая раздробила позвоночник, третья ударила в плечо. Каждый удар он чувствовал по отдельности, а потом упал на рулевое колесо.

Последний взрыв раздался уже в полной тьме.

Наверное, все это мне снится, думал Тень, оставшись один в темноте. Кажется, я уже умер, только что. Он вспомнил, как в детстве ему говорили, что если умрешь во сне, то и на самом деле тоже умрешь, и как он в это верил. Но мертвым он себя не чувствовал. Он приоткрыл глаза: на пробу.

В маленькой гостиной, у окна, спиной к нему стояла женщина. Сердце у него оборвалось, застыло на секунду, потом пошло снова.