class="p1">– Ты всё равно для этого ещё не созрела. Будешь ангелом-хранителем, вернее хранительницей Валентины Виноградовой. Ты ведь так её любишь! Ты справишься. Уверен. Заодно будет время у тебя поразмыслить и о своей прошлой земной жизни, и о том, что нельзя брякнуть что-то не подумавши, а потом "прятать голову в песок" и менять своё решение. Лети!

– Ты что, Ларри? Куда "лети"?

– В дом Ксении и Петра. К своей малышке. Теперь ты, так сказать, на законных основаниях можешь считать её своей. Взмахни крыльями.

Алина взмахнула. Несколько раз повторила это движение, ощутив силу в крыльях. На последнем, самом мощном взмахе, поднялась над поверхностью облака на два метра. Это оказалось не трудно. Ощущение полёта Ангелу-Алине понравилось, но радости большой не принесло. Она захотела расплакаться от бессилия. Но не получилось. Она встревожилась. От того, что не вполне властвует над своим полупрозрачным телом, одетым (как сразу не заметила?) в широкое платье вполне модного фасона, из невесомой, похожей на шифон, ткани, густо расшитой жемчужными бусинами. Красивое очень платье. "Прям девичье", – подумала Алина о своём наряде. Ларри оглядел её с ног до головы и сказал:

– Ты у меня просто красавица. И это облачение тебе очень идёт.

– Ты сам мне его создал? Кажется такое платье я где-то видела.

– Да, подобное платьишко было на тебе в земной жизни. Ты маленькая выступала в нём на утреннике в саду. В тот самый день, когда твоя мама опоздала на праздник. Она же тебе его и сшила. Помнишь?

– Мамочка… – задумчиво произнесла Алина, и тоска с новой силой поразила Душу. Но слёзы не потекли.

– Не пытайся. Ангелы плачут без слёз. И хватит уже причитать о своей неудавшейся судьбе. Говорю же, ничего вернуть нельзя. А тебе предстоит быть сильной! В общем, смотри, – ангел-Ларри взял Алину за руку и подтолкнул к краю облака. – Прыгаем вниз и летим к земле. В-о-он там, гляди, знакомое тебе место.

Алина увидела внизу заснеженный парк. Да, здесь совсем недавно она, будучи глупой самоуверенной женщиной пыталась отнять ребёнка у Ксении, с которой придётся теперь жить бок о бок. Мы полетим, но я приземляться не стану. У меня свои дела. Я тебя, так сказать, провожу. На месте ты сама разберёшься что тебе делать. И ещё: через пять земных лет мы с тобой встретимся. И побеседуем по душам. Я проверю, как ты выполняла свою работу. И каких успехов достигла.

– Пять лет?! Я что навсегда буду ангелом-хранителем Валентины?

– Посмотрим. Может быть, потом я тебя сменю. Всё от тебя зависит.

Ангелу-Алине стало грустно и страшно. Она стояла на краю и готовилась сигануть вниз и полететь, махая крыльями. Было совсем не страшно именно лететь или падать, а вот то, что её ждёт пугало… Да, ничего от неё не зависит. Даже здесь, в мире душ она умудрилась допустить ошибку и взять на себя такие обязательства… Она дрожала. А со стороны картина была очень красивой и законченной: два ангела, мужчина и женщина, статные и благородные, в светлых одеяниях с белыми пушистыми крылами стоят на краю облака на фоне бирюзового ясного неба, озарённого первыми солнечными лучами со стороны востока, и готовятся к полёту. Стоят, выпрямив спины и вглядываясь в даль.

Что-то ещё хотелось спросить Алине напоследок, но ничего путного в голову не пришло, кроме как поинтересоваться:

– А почему у тебя такое странное имя, Ларри?

Тот захохотал в ответ, сталкивая Алину вниз. Он продолжал сжимать её руку, несмотря на то, что новоиспечённая хранительница уверенно и правильно управляла своими крыльями. Они стремительно приближались к земле, обдуваемые встречным потоком морозного зимнего воздуха. Алина не ощущала холода. В ушах у неё звенел задорный смех её бывшего ангела-хранителя. Она посмотрела на него и прокричала, срывающимся от скоростного полёта голосом:

– Так почему?

– Да потому, что родители так назвали! Ха-ха-ха! Ну и рассмешила ты меня напоследок, Алинка!

– У тебя есть родители?

– Были. Но какое это имеет значение? Не забивай себе голову. Какая разница что когда-то было?! Главное то, что есть сейчас! Вот о чём надо думать, и чем надо жить! Проща- а- ай!

Ангел-Алина замедлила полёт и оглянулась. Ларри выпустил её руку из своей и взметнулся ввысь, послав воздушный поцелуй. Через несколько секунд он скрылся за облаками, больше она его не видела. Сама хранительница приземлилась на крыше деревянного домика, внутри которого десятимесячная Валечка в коричневой шубке и валеночках стояла, крепко держась одной ручкой за скамеечку. А другой ручонкой кряхтя сгребала снег, помогая маме Ксении лепить крохотного снеговичка. Рядом стояли санки, накрытые ватным одеялом. Алина же не видела ни своего ангельского тела в шифоновом платье с бусинками, ни белоснежных крыльев. Хотя и ощущала, что тело есть, просто невидимое. Она слезла с крыши домика, вошла в него через дверцу, села на противоположную скамеечку и глубоко вздохнула.

Глава вторая

Потянулись долгие дни, похожие один на другой. Миновала зима и весна, подходило к концу лето. Валечка уже уверенно бегала, но часто падала, несмотря на то, что мама, казалось, не выпускала её ручку из своей. Ангел-хранитель Алина быстро сориентировалась в том, что она должна делать. Посылать мысли малышке пока не имело смысла, поэтому, когда Валечка норовила упасть, поскользнуться, споткнуться или засунуть в рот какую-нибудь бяку, Алина стремглав бросалась к Ксении, зависала над её головой и что есть мочи кричала ей в ухо: "Скорее, беги на кухню!", или "Держи её крепче!", или "Оглянись!", "Пойди в комнату!", "Проснись!" или что-то ещё, по ситуации. Чаще всего Ксения слышала этот голос внутри своей головы, но воспринимала его как свой собственный внутренний голос. Иногда приходилось давать команды Петру или Валюшиным бабушке с дедушкой. Несколько раз ангел Алина видела хранителей Ксении и Петра, но так, мельком, между делом. Это было почти каждый раз, когда Пётр Виноградов садился в машину и уезжал на работу. Тогда над крышей его автомобиля зависал едва заметный белёсый силуэт и удалялся вдаль вместе с отъезжающим авто. А у Ксении было, наверное, два ангела. Потому что однажды, когда на исходе зимы Ксюша заболела пневмонией, ангел Алина видела одного полупрозрачного, невысокого роста ангелочка с милым мальчишеским личиком, парящим над кроватью Ксении, отказавшейся лечиться в больнице из-за маленького ребёнка. А другой, повыше и постарше на вид, с лицом девушки, сидел чаще всего на подоконнике подле кровати больной. Младший ангел всё время улыбался и подмигивал Алине, но она лишь кивала в ответ. Поговорить было некогда, так как во время