– Прекрати пугать людей, – вдруг тихо, но твердо сказал Лео. – Я ведь знаю, что ты никого не тронешь. Ты не такая, Шаира. Я понимаю твой гнев, но…

– Ты понимаешь? – расхохоталась я низким смехом. – Ты понимаешь?! Я – джинния древнего рода, ведущего свое начало от снежных джиннов, противостоящих ледникам, что пытались поглотить весь мир, и огненных ифритов, сражавшихся в последней битве со слугами Князя тьмы. Я выросла в семье, где уважение, честь и достоинство – не пустые звуки. Ни один в моей жизни мужчина, будь то джинн или человек, не смел обращаться со мной так! Да я убить тебя готова!

– И что мне теперь, пасть ниц и ноги тебе целовать?! – вдруг психанул художник.

И это меня сорвало окончательно. Я зарычала и, замахнувшись, отвесила ему пощечину. И даже как-то растерялась, когда он пролетел ползала и впечатался в барную стойку, аккурат под тем местом, где раньше сидела смутившая меня троица. Они, кстати, уже куда-то слиняли оттуда. На миг прорезалось беспокойство и досада – сил не рассчитала! Врезала так врезала! Еще хорошо, что божественная энергия в крови почти закончилась и кожа перестала обжигать. А то ожог на пол-лица художнику был бы обеспечен.

– Ты же его убить могла! – возмутилась Альбина, вскакивая на ноги.

– Но не убила же, – отозвалась я, с облегчением глядя, как Лео садится на пол и хватается за голову.

Разноцветная скульпторша, подбежавшая к нему, охая, начала осматривать его, но художник от нее отмахивался.

Даже цел. Вот и чудно.

– Знаешь, Лео, – выдохнула я, – если бы у меня был выбор… Я бы исполнила твою мечту прямо сейчас. Забрала бы вещи и исчезла из твоей жизни. Но у меня подобного выбора нет… Хотя я теперь не представляю, как должна с тобой общаться.

Я резко повернулась и решительно направилась на выход.

– Ох, приложила от души… – услышала я негромкий стон, а затем вдруг повелительный окрик: – Энди, задержи ее!

Глупый актер действительно попытался это сделать, потому в том, что от моего толчка сбил кальян, виноват только он сам.

Я же рванула прочь из этого дома.

Выскочила на улицу и побежала, не глядя под ноги и не особо соображая, куда меня несет. Я все еще клокотала от злости. Мне хотелось крушить и ломать, но я прекрасно понимала: даже если я вернусь и разнесу дом Энди в щепки, легче не станет. Как и если я примусь за дом самого Лео. В ответ на эти мысли почему-то вспомнилась фраза Леонарда: «Ты не такая…», и желание разрушать сошло на нет, зато захотелось плакать. Я шмыгнула носом и остановилась. Заморгала, пытаясь сдержать предательские слезы.

Я не буду плакать из-за этого идиота! Не буду! Ни слезинки не заслужил, кретин лохматый!

– Шаира!

Внезапный окрик заставил вздрогнуть и испуганно повернуться. Посреди улицы стоял Лео, и грудь его высоко вздымалась, а волосы растрепались окончательно.

На миг меня обуяла досада. Нет, ну вы посмотрите на него! И ничего ему не делается, словно не он недавно летел через всю комнату, а потом встретился головой с барной стойкой!

– Шая, давай поговорим, – миролюбиво предложил художник, медленно приближаясь ко мне.

Это почему-то напугало меня до икоты, и я, развернувшись, со всех ног рванула прочь.

– Шаира, стой!

Ага, сейчас. Бегу, спешу и падаю!

– Шаира, я не могу так бегать, как ты!

Вот и славно, значит, не догонишь.

– Шаи… вот же!

Лео глухо застонал, и я, не удержавшись, повернулась. Художник стоял на коленях, упершись ладонями в брусчатку.

– Моя голова… – Он вдруг сел и схватился за оную. – Как же… – и опять застонал.

Кажется, встреча с барной стойкой все же не прошла даром!

Гнев выветрился, словно его и не было никогда. Впрочем, скорее всего, его вытеснило беспокойство за этого невозможного мужчину. Не особо соображая, что делаю, я бросилась к нему и, присев, обхватила ладонями его виски.

– Тебе, наверное, в больницу надо, – виновато прошептала я. – Сейчас я…

Лео вдруг положил на мои ладони свои и, улыбнувшись, потянулся ко мне и легко поцеловал в нос.

А я… так и замерла с открытым ртом. В голове никак не хотело помещаться… ничего.

– Прости, я тебя немного обманул, – виновато сказал он, не отпуская моих рук. – Но как по-другому заставить тебя остановиться, я не придумал.

– Ты!.. – выдохнула я потрясенно и сжала кулаки.

– Я, – спокойно согласился он, отнимая их от своей головы, а затем целуя каждый. – Козел, идиот, кретин и все такое. Можешь даже еще раз стукнуть меня, если тебе от этого легче станет.

Контраст по сравнению с тем, как Лео вел себя обычно, был таким сильным, что у меня случился ступор. Я сидела на брусчатке и, раскрыв рот, глупо хлопала ресницами.

– Прости, ситуация вышла из-под контроля. – Он осторожно погладил меня по голове. – Все не должно было так получиться.

Эти слова немного привели меня в себя. И я опять разозлилась.

– Жалеешь, что оказался не прав в своих подозрениях? – прошипела и, высвободив руки, резко поднялась.

– Нет. – Лео тоже встал и положил ладони мне на плечи. – Примерно такого развития событий я… не могу сказать, что ожидал, но хотел уж точно.

– Что? – не поверила я своим ушам.

– Когда ты вошла в зал и ребята начали свой… спектакль, – тихо сказал он, – я сразу понял, что мои худшие опасения не оправдались. Ты бы видела свое лицо… – хмыкнул художник. – Воплощенное отвращение и брезгливость.

– Тогда почему не прекратил все это?! – с болью в голосе крикнула я. – Да ты хоть понимаешь, как я выглядела в глазах остальных!..

– Настолько восхитительно, что они не сумели продолжить игру, – спокойно перебил Леонард.

– В смысле? – растерялась я.

– Я собирался дождаться, пока ты уйдешь из дома Энди, и пойти за тобой. Я бы извинился, покаялся и все такое. И ты бы не узнала, что все это не было реальностью. Но эти… студенты, – глухо хохотнул он. – Увидев столько ярких, чистых, потрясающих своей силой эмоций, они не сумели продолжить. А вместо этого жадно следили за каждым твоим движением, складывая новый опыт в копилку знаний. Не удивлюсь даже, если теперь все мальчишки в тебя хоть немного, но влюблены, и следующую неделю мне придется метлой отгонять от своего дома твоих поклонников.

И хоть разум подсказывал, что мне безбожно льстят, я не сдержала легкой улыбки:

– Да ну тебя… враль.

– Сердцем клянусь! – торжественно проговорил он, подняв два пальца.

– Пф-ф-ф, – хихикнула я. – Ну и кто из нас еще ребенок, а?

Лео легкомысленно пожал плечами, а затем склонил голову и серьезно спросил: