– Старший следователь следственного комитета Валерий Седов.

– Да-да, я понял… – зачем-то сказал он, словно давно ждал этого визита. Хотя почему нет? Конечно, ждал! И это было бы естественно при любом раскладе, оставила ли Женя ему детей или нет. Все-таки Борисовы – семейные друзья Залетаевых. – Проходите, пожалуйста.

Разговаривали в саду, Григорий принес из холодильника клубничный компот.

– Да, конечно, правильно сделала, что уехала! – говорил Борисов, сам себе внушая, что не в курсе ее дел. – А кто бы не уехал? Она же мать, знаете, как кошка, которая в момент опасности хватает зубами своих котят и переносит их в более безопасное место.

– Вы подозреваете кого-нибудь?

– Да, конечно! Не то чтобы вот прямо кого-то конкретно, то есть я просто подозреваю, доказательств-то никаких, сами понимаете, но мысли постоянно вертятся вокруг его сына, то есть прямого наследника. Ведь Володя был женат.

– Официально он не был женат, – поправил его Седов.

От него не скрылась растерянность Борисова, да и отсутствие жены в вечернее время напрягло. Вот где она? Может, спряталась в доме с детьми, да и притихла? Хотя, с другой стороны, во дворе он не увидел ни одной детской игрушки, ни одного характерного предмета – вывешенных на веревку детских вещей, маленьких сандалий возле крыльца, мячика в траве…

– Да, может, и так, но у него была семья, он жил с женщиной по имени Вероника. И она-то как раз и родила ему сына, Олега. Но фамилию ее я не знаю. Предполагаю, что и у Олега фамилия матери, иначе вы бы уже давно его разыскали.

– Владимир Иванович поддерживал отношения с сыном? Евгения Борисовна была в курсе?

– Думаю, нет. Сын родился, когда Володя был совсем молод. Да и женился он на этой женщине, насколько я помню, из-за ее беременности. И поначалу вроде бы все было нормально, хотя они расстались… То есть я хочу сказать, что он принимал участие в воспитании и содержании сына, но потом сын подсел на наркотики…

– Ну вот и все, – думал с каким-то горьким удовлетворением Борисов, – вот он и рассказал следователю то, что просто обязан был рассказать. А вдруг это действительно Олег? Может, стал заядлым наркоманом, узнал из газет о смерти отца да и решил убрать всех со своего пути…

Конечно, ему было трудно сориентироваться, понять, насколько его версия жизнеспособна. Так не хотелось верить в то, что сын Володи, его кровь, способен на такое чудовищное преступление. Но мотив!

Между тем Седов записывал в блокнот: Вероника, Олег.

– Значит, говорите, он сбежал из клиники, где Залетаев его пытался лечить? Вы не помните, в какие годы это было? Ну, хотя бы приблизительно?

– Ну, вот, считайте сами… Олег родился примерно в 1983 году, когда Володе было всего-то двадцать два. Лет в пятнадцать он начал употреблять ту дурь, значит, где-то в 1994–1995 годах он положил его в клинику. Это было в Москве, но раз мы не знаем его фамилию…

– А где они жили? Адреса не помните?

– Помню. На Добролюбова, возле мебельного магазина. Помню, в тот магазин привезли какую-то не то китайскую, не то японскую черную мебель, разрисованную красными цветами, в общем, жуть!

– Вы сможете показать этот дом, квартиру?

– Да, конечно! Я все отлично помню!

– Вы бывали у вашего друга, когда он проживал с этой женщиной?

– Ну да! Красивая была эта Вероника. Такая, знаете ли, аппетитная блондинка с пышными формами, высокая, насмешливая. Очень любила красивую жизнь, косметику себе только с рук у магазина «Ланком» покупала, еще привозили ей откуда-то из-за границы, да у нее одни только духи пятьдесят рублей стоили!!! А еще заставила Володю купить ей в этом магазине, я почему и запомнил, китайскую ширму для переодевания. Она стоила тогда просто баснословных денег…

– И что, он купил?

– Купил. Ходил в театр – там близко был какой-то театр – так вот, он помогал художнику делать декорации, словом, подрабатывал.

– А почему они расстались?

– Она познакомилась с каким-то Артуром, прибалтом, и уехала с ним. Олега оставила у своей матери, и вот тогда Володя ему как раз и помогал.

Он часто бывал у своей так называемой тещи, приятная такая женщина, у нее двухкомнатная квартира на Осеннем бульваре; привозил им с Олегом продукты, я пару раз был там вместе с ним. Помнится, нам привезли откуда-то сайгачину, мясо сайгака, до сих пор не помню, кто нам дал, вот мы на такси и привезли полную сумку мяса…

– Адреса тоже не знаете…

– Нет, но могу показать. Я запомнил этот дом, подъезд, там еще внизу многоквартирки был комиссионный магазин с детской одеждой.

Ему показалось или следователь, убаюканный его рассказами о прошлом Володи, забыл, зачем вообще приехал к нему? Ведь наверняка разыскивает детей Жени. Или же это Борисов так думает, потому что боится этого, и у него, как на воре, шапка горит?

– А где ваша супруга?

– А я ее в санаторий определил, – зачем-то сказал Борисов и сразу сник. Он не то что проговорился, нет, просто подумал, что врать – себе дороже. А если он возьмет и спросит, в какой санаторий? Ведь это же всегда можно проверить. Найдет детей, пусть найдет, может быть, это даже и хорошо будет, вдруг охрану приставит?

– А что так погрустнели? – улыбнулся следователь, и от этой улыбки Борисову стало еще хуже. Его даже затошнило от страха. Он вообще не любил врать, да и не умел. – Что, скучно здесь одному?

– Да огород замучил! – Вот это была чистая правда, и эта фраза прозвучала просто блестяще и искренне.

– Понимаю. Может быть, когда выйду на пенсию, и меня тоже потянет к земле, но пока что работа на даче у моей матушки для меня – просто каторга. Честно.

А он неплохой, этот Седов, подумал Борис.

– Ну, что ж, если вы один и весь огород, я думаю, уже полили, может, покажете мне дом, где проживал со своей спутницей, матерью Олега, ваш друг?

Вряд ли «залетаевские» дети у Борисовых, подумал Седов. Все-таки они близкие друзья семьи, и те, кто пробрался в дом, чтобы убить детишек, знают об их существовании. Разве что его жена увезла детей куда-нибудь к родственникам под Тамбов? И почему под Тамбов?

– У вас есть родственники под Тамбовом? – спросил Седов Борисова уже в машине, спросил просто так, для прикола. И был очень удивлен, когда услышал:

– Да, есть. Там у жены тетка живет. В музыкальной школе работает.

Спуститься к этому Георгию и сказать, чтобы он порылся в документах и удостоверился, что отель приобретен на имя Залетаевой Евгении Борисовны? И что дальше? Показать ему страницы в ГУГЛе, где Женя на каком-нибудь благотворительном мероприятии стоит в обнимку со своим супругом, которого он, Георгий, просто обязан знать в лицо, как человека, который купил для своей супруги «Пьеро»?