— Да, — ответил Томек. — А ты?

— Я тоже…

Но они медлили. Оба внезапно почувствовали себя такими беспомощными перед чем-то огромным и недоступным. В их головах крутились серьезные вопросы:

— Разве можно пожелать никогда не умирать?..

— И не потому ли, что мы так дорожим нашими жизнями?..

— Разве мысль о вечной жизни не страшнее, чем о смерти?..

— Если не умирать, то как увидеть тех, кого продолжаешь любить и кто уже умер?..

Томек быстро решил, что не будет пить воду. Тем не менее, он зачерпнул ее, чтобы только прикоснуться к ней. Но воду не получалось удержать, она выскальзывала, стекала по рукам и снова падала в расселину. Он попробовал еще раз, и еще. Вода уходила сквозь пальцы; набрать ее оказалось невозможно. Так же невозможно, как вырастить рожь на ладони… Вот в чем дело! Только в этом. Вода существует, но забрать ее нельзя…

Ханна молчала.

— Дай я попробую, пожалуйста…

Она сложила ладони ковшиком и зачерпнула немного воды, потом, медленно и осторожно, подняла их. Все получилось так же, как у Томека: вода вылилась из рук.

— Вот видишь… это невозможно, — вздохнул Томек.

— Постой, — вскрикнула вдруг Ханна, — посмотри!

На ее ладони осталась маленькая капелька. Круглая и красивая, как жемчужина.

— Смотри… Мне позволено взять одну каплю, не больше. Наверное, для моей амадины…

Ее лицо светилось счастьем. Она снова и снова зачерпывала воду, и каждый раз на ее ладони оставалась только одна капелька. Томеку не суждено было набрать воды, но его переполняла радость за Ханну.

— А как мы унесем эту каплю? — спросил он в какой-то момент. — Не наливать же ее во флягу?

— У меня есть вариант получше, — хитро ответила Ханна.

Она носила на пальце маленький перстень с открывающимся камнем. Девочка положила в него капельку — точь-в-точь по размеру — и закрыла перстень.

— Вот и все… Если завтра утром она еще будет внутри, то почему бы ей там не оставаться и впредь.

В это время на небе зажглись первые звезды. Потом сотни других. Томеку раньше не приходилось видеть такое яркое ночное небо… Они легли и смотрели на Млечный путь. Они не просто наблюдали за звездами — они летали среди них, ощущая себя ничтожными частичками бесконечного пространства.

Потом дети продрогли от ночного холода и Приставала, державшийся все время поодаль, устроился рядышком с ними, чтобы согреть их своим теплом.

Томек и Ханна долго возвращались от Священной горы к океану, потому что не могли спуститься по реке так же, как по ней поднялись, на плоту.

Однажды утром они оставили своего приятеля Приставалу под деревом с белками. Пока медведь спал, они тихо собрали вещи и ушли без него. У Ханны сжималось сердце, но так было лучше для всех. Приставала был бы слишком несчастлив вдали от деревьев, на которых растут абрикосы со вкусом лакрицы.

По скале они шли как можно быстрее, постоянно думая о том, как бы не опоздать и как бы «Отважный» не отплыл без них. И какова же была их радость, когда они увидели впереди повозку, которой управлял сам Бастибалагом. Храбрый капитан не только прождал Томека на день больше обещанного, но и сам отправился им навстречу. Он прижал детей к груди, нежно, как своих собственных. К тому же он не ожидал встретить Ханну — глаза его наполнились слезами.

«Отважный» беспрепятственно достиг Существующего острова. Так он теперь назывался, объяснил Бастибалагом. На Существующем острове Томек и Ханна смогли отдохнуть несколько дней от своих подвигов, а потом снова отправились в путь. Но на этот раз «Отважный» шел во главе невиданной доселе в здешних морях эскадры. Шестнадцать кораблей под снежно-белыми парусами следовали за ним. На борту хватило места всем обитателям Существующего острова.

Как только на горизонте показался берег страны Парфюмеров, все корабли кроме «Отважного» бросили якорь, и он вошел в порт один. Появление остальных вызвало бы слишком сильные эмоции у маленьких парфюмеров, которых еще не успели предупредить. Следовало им все объяснить, подготовить к невероятному событию. Лишь на следующий день шестнадцать парусников подошли к берегу и высадили всех обитателей Существующего острова. Затем последовали — представьте себе — душераздирающие сцены. Маленькие храбрые парфюмеры умели улыбаться в горе и печали и, наоборот, плакали навзрыд, когда их переполняла радость.

Пепигома вовсе не расстроилась, когда увидела Томека и Ханну, взявшихся за руки, потому что у нее самой появился жених, такой же пухленький, жизнерадостный и милый, как она. В последующие дни все предавались лени. В огромном количестве ели блины с салом, пили сидр, танцевали и пели. Однажды вечером Томек сказал Ханне, что хотел бы уехать, потому что боится не застать Мари на краю Леса Забвения. И еще потому, что очень хочет с ней повидаться. Они покинули деревню на следующий день, пообещав скоро вернуться. Эзтергом повторил, что Томек и Ханна стали для них как дети и навек останутся в сердцах парфюмеров. Он снабдил их специальными затычками для носа. С ними детям можно будет не опасаться ароматов в поле.

Переход через поле оказался легким, и оба бодро прошагали все утро. Ближе к полудню Томек спохватился:

— Ханна! Мы забыли что-то очень важное!

С этими словами он достал из кармана один из вышитых носовых платков, на котором был завязан узелок.

— Что ты хочешь вспомнить? — поинтересовалась Ханна.

— Что-то, о чем я не помню, но не должен забывать…

Ханна захлопала глазами.

— Томек, ты уверен, что затычки на месте? Ты ничего не нюхал?..

— Ничего, — весело ответил Томек. — Все просто. Мари зашла сейчас в Лес Забвения и в ту же секунду пропала из нашей памяти. Вот мы и забыли, что нам надо ее подождать… Узел означает, что кто-то придет и его надо подождать! Понимаешь?

Ханна оценила его уловку. Когда они шли среди цветов-парусов, Томек очень испугался: Ханна вдруг зашаталась.

— Нос! — прокричал ей Томек. — Заткни ноздри!

Но Ханна уже не держалась на ногах. Она упала навзничь и закрыла глаза. Томек подбежал и приподнял ей голову.

— Ханна! Умоляю, очнись!

Но она уже погрузилась в глубокий сон. Томек захватил с собой запасные затычки и теперь засунул один из них взамен выпавшего. Потом он попытался вспомнить, какие Пробуждающие Слова нашли для Ханны парфюмеры. Эзтергом точно говорил ему… Старик еще добавил, что их нашли очень просто… И она сразу проснулась. Томек наклонился над Ханной и нежно прошептал ей на ушко: