– Когда вы спровоцировали мою речь, я уже знала, что вы, мистер Рассел, что-то задумали, и это касается ваших родителей. Ваша мать за ужином пыталась прирезать меня взглядом, значит, вы настроили её против меня. Макияж, новая причёска, бриллианты, обручальное кольцо и платье, – всё это указывало на желание продемонстрировать Тедди её раскаяние за совершённую ошибку. Вы ушли незадолго до произошедшего, чтобы подготовиться и убедиться, что я войду в свою спальню и направлюсь в душ. Предполагаю, что вы могли запереть меня, чтобы потянуть время и подарить вашей матери шанс соблазнить Тедди. Официант слишком нервничал, он прошёл мимо меня один раз, но ему не удалось опрокинуть бокалы, испугался последствий. Но потом он всё же, решился, его взгляд был прикован ко мне, и это явно доказывало его намерения. Я специально медленно поднималась, замешкалась из-за подола платья, и это позволило мне отойти на шаг, чтобы помочь облить себя, но не так, как вы бы этого хотели. Я легко объяснила Тедди, что ничего страшного не произошло, в этот момент подошла ваша мать и попросила уединиться с ней. А далее всё и так ясно, мистер Рассел. Так теперь вы ответите, сколько, по-вашему, мы должны находиться здесь, чтобы у неё получилось всё? – Бланш играет поясом от халата, пока я смотрю в её смеющиеся от триумфа глаза.

– Кто научил тебя следить и замечать каждый нюанс? – Интересуюсь я.

– Мой профессиональный опыт. Чтобы быть той, кем являюсь сейчас, приходится подмечать самые незаметные особенности человеческих мыслей. Отличать ложь от правды, нервозность от страха и возбуждения. Это помогает точно узнать, чего хочет клиент, и могу ли я ему это дать. Годы практики, обучение в разных сферах сексуального развития, частая смена мужчин. Признаюсь, что я не так хорошо владею этим искусством, как вы, но пока каждый мой клиент счастлив, – она пожимает плечами.

– То есть мой отец для тебя один из объектов изучения?

– Верно. Каждый человек отличается от другого, но единственное, что остаётся неизменным – страх быть непонятым. Все те, кто приходили ко мне, боялись своих желаний, и чтобы расположить их к себе требуется определённый подход. Они должны доверять мне, чтобы поделиться переживаниями и тем, чего им не хватает. Примитивных мужчин, вроде вашего кузена, я в принципе не замечаю. Они безумно скучны и считают, что раз имеют член, то главенствуют надо мной. Нет, это смешно и глупо. Поэтому я предпочитаю более высокопоставленных чиновников, у них обычно самые невероятные фантазии. Это меня радует и возбуждает, – с улыбкой отвечает Бланш.

– Но я тебя не возбуждаю? – Уточняю я.

– Нет, ни капли. Вы довольно интересный собеседник, как и соперник, мистер Рассел, здесь я не могу лгать, это будет унизительно для меня. Но мне мало одних разговоров, они утомляют, я создана живым воплощением всех пороков человечества и хочу делиться ими с окружающими, – женщина опускает голову и продолжает улыбаться. Любой бы принял это за смущение, но она хочет, чтобы я не заметил иное. Печаль. Хоть она и старается выглядеть весёлой, это ей прекрасно удаётся, а вот голос становится иным, с тяжёлым отголоском.

– Ты не делаешь попыток выйти из комнаты. Даже не одеваешься. Не споришь со мной. Не отстаиваешь право быть любовницей моего отца. Ты просто ждёшь, – бормочу я, рассуждая вслух.

– Мистер Рассел, вы считаете, что я хочу помешать соблазнению Тедди? Нет, уверяю вас, нет. Если ваши родители вновь сойдутся, то я буду рада. Хотя уверенно могу заявить, что ничего не получится. Тедди не тот тип мужчины, который необходим вашей матери. А она не даст ему того, что он любит. Между ними пропасть из скованности и страха быть оскорблённым и отвергнутым. Даже если она уложит его в постель, то, кроме будничного секса, ничего не выйдет. Тедди предпочитает орудовать языком так долго, пока он у него не опухнет. Он кончает от этого, а ваша мать стыдится именно такого вида наслаждения. К тому же свет, обычно они выключали его, чтобы зачать всех своих детей, тогда как Тедди любит смотреть и наблюдать за выделяющейся смазкой. Да и…

– Довольно, – с отвращением обрываю её, отчего она тихо смеётся.

– И вы смущаетесь того, что, в принципе, естественно. При сильном возбуждении женщина намокает, а у мужчины крепнет член и сжимается мошонка. Думаю, вам следует всё же изучить теорию, прежде чем самому пробовать нечто новое, – издевательски добавляет она.

– Меня смутить очень сложно, Бланш. Это гадко для моего восприятия, и только. Меня не интересует, чем занимаются пары за закрытыми дверями, тем более мои родители. Меня больше интересует, какая выгода тебе от всего этого? – Резко произношу я.

– Возможно, я уже устала от Тедди. А, возможно, я ангел похоти, желающий внести свою лепту в распавшиеся союзы.

– Веришь в Бога?

– Нет, но для красоты речи – это идеальное сравнение, не считаете? Но у нас мало времени, мистер Рассел, Тедди появится здесь, по моим подсчётам, через семь-десять минут. У вашей матери ничего не получается, и он уже раздражается от её слёз и попыток соблазнения. Так что поторопитесь, иначе вы ещё больше разозлите его. Он и так считает, что вы чересчур активны рядом со мной, и это всё вызывает в нём ревность.

– Ревность? Надо же, значит, он считает, что у меня есть шанс стать твоим клиентом, когда ты утверждаешь обратное. Выходит, ты лжёшь и таким образом пытаешься меня заманить туда, где уже подготовила для меня сценарий, – произношу я.

– Ошибочное утверждение и явственное подтверждение того, чего вам не хватает, мистер Рассел. Нет, ревность вызвана чувством страха потерять то, что делает мужчину счастливым. Самцы, более или менее значимые для пищевой цепочки, видят в любом представителе своего вида врага. Они оберегают самку, потому что стали зависимыми от наслаждения, которое она им дарит. Поэтому я не беру долгие контракты, всё это усложняет жизнь мне и моим будущим клиентам. И также не завожу отношения со свободными мужчинами, ведь они не обременены супружеским долгом и желают остаться рядом, когда я потухаю. Влюблённость – для меня это первый признак, чтобы свести к нулю возбуждение и направить энергию мужчины в другое русло, точнее, к другой женщине. Именно это происходит сейчас с вашим отцом, мистер Рассел. Если бы ваша мать спросила меня о нём, то я бы с удовольствием поделилась с ней моделью поведения. Она же взяла у меня всего пару уроков по глубокому минету, да и тот ей не удался, – монотонно отвечает Бланш.

Чёрт возьми, она, действительно, умна. Слишком умна для шлюхи и, вообще, для женщины. Её рассуждения чётки и имеют точные формулировки. Она явственно представляет будущее и планирует его. Кто ей помог?

– Ты противоречишь сама себе. Всё же, по какой причине ты взялась за отца, раз долгосрочные контракты у тебя вызывают скуку? Даже могу сказать точно, до этого ты не подписывала их, а использовала частные почасовые посещения. Но сейчас находишься здесь и, по всей видимости, устала от происходящего с тобой, как и от отца. Выходит, у тебя есть задание от кого-то, поэтому ты терпишь всё и идёшь к своей цели. Что это за цель, Бланш? – Поднимаясь, облокачиваюсь ладонями о столик и подаюсь корпусом вперёд.